Аромат невинности. Дыхание жизни. Франциска Вудворт
больно. Это было непередаваемо. Это заставило меня громко стонать, срывая голос с каждым его ударом. Влажные шлепки наших тел казались развратными и зародили волну вожделения, толкающую меня подаваться с каждым ударом ему навстречу.
Спазмы начали сводить каждую клеточку моего тела. Ноги разъезжались, не выдерживая его напора, и когда я уже думала, что вот-вот упаду, его рука легла на мой живот, удерживая. Я чувствовала, как его тело содрогается. Толчки становились реже, но глубже. С каждым разом он умудряется пробиться еще дальше, еще чуть, и когда я почувствовала горячую струю внутри себя, взорвалась в ослепительно ярком оргазме.
Кажется, ноги не держали не только меня, так как мы осели прямо на пол, под струи воды. Я сидела между его ног, привалившись к груди, чувствуя себя без сил. Теплая вода омывала мое лицо, постепенно приводя в чувство.
– Это был вариант быстрого омовения? – хрипло поинтересовалась я, чувствуя, как саднит горло. Между ног, кстати, тоже саднило.
– Я бы мог ласкать тебя часами, но тебе нужно успеть поесть.
Интересно, и почему это прозвучало так, как будто он оправдывался? Не знаю, что он задумывал, но что-то пошло явно не по плану.
– А волосы я высушить успею? – чисто для проформы спросила его, запрокидывая голову и ловя капли воды губами.
Он неправильно расценил мой жест, так как сначала подарил быстрый поцелуй в губы, а потом лишь ответил:
– Успеем!
Вот это он правильно сказал! Так как чисто от себя могла обеспечить лишь свое статическое присутствие. И вообще, волосы по его вине намочила? По его! Так ему и флаг в руки. Или что там?
Вопреки тому, что, по идее, время поджимало, мы еще несколько минут просто просидели, обнявшись. Затем он помог мне подняться и, усилив напор воды, смыл остатки пены с тела. Выключив воду, нажал что-то на сенсорной панели, и из открывшегося отсека в стене достал банное полотенце, в которое меня укутал.
– Так здесь полотенца есть? – вырвалось у меня.
– А тебе не показали? – удивился он.
– Нет. Наверное, решили, что примитивной они ни к чему.
– Не нужно так говорить! Каждый, кто посмеет выказать тебе неуважение, покинет этот дом. Со служанкой я разберусь.
– Значит, и с твоей мамой я больше не встречусь? – с невинным видом поинтересовалась у него.
Он замер, прекратив меня вытирать, и посмотрел мне в лицо.
– Мама изменила свое мнение, – медленно произнес он, – но если она тебя чем-то оскорбит, ты можешь отказаться с ней встречаться.
Опа! Такого я не ожидала. Не то чтобы я боялась встречи с его матушкой, но приятно знать, что могу ее игнорировать. Пока я обдумывала его ответ, он достал еще одно полотенце и начал промокать мне волосы, включив заодно обдув теплым воздухом. Я стояла не шевелясь, ничем ему не помогая, но вот вопросы у меня появились:
– А я не понимаю, если здесь есть полотенца, то почему ты в прошлый раз стоял после бассейна голый и сушился воздухом?
Он снова замер и посмотрел на меня лукавым взглядом:
– Должен