.
пер. с фр. дело, с англ. – business). В основе такого понимания не только те статьи Уголовного кодекса советской России, которые пресекали деятельность предпринимателей (и в первую очередь так называемых спекулянтов), которые покупали товары по «известной цене», а продавали по «неизвестной цене», стремясь получить прибыль. А если «смотреть в корень» проблемы, то всё идет от того же К. Маркса, который, по словам М. Блауга, полагал, «что либо капиталисты не испытывают никакого бремени риска, либо если они и несут бремя риска, то в капиталистической экономике предложение людей, желающих взять его на себя, явно неограниченно»[22]. То есть и здесь, в данном аспекте, Маркс оставался на уровне «классиков» времен превалирования семейных фирм.
Что касается второго аспекта «невнимания» К. Маркса к предпринимательству, то оно всецело связано с «героической попыткой Маркса дать обобщенное и систематизированное толкование» «законов движения капитализма»[23].
В принципе К. Маркс как бы продолжил научный анализ трудовой теории ценностей, выдвинутой А. Смитом и поддержанной Д. Рикардо. Но развивая идеи последнего, разложив трудовую ценность на три составные части: «постоянный капитал» (капитал, вложенный в производство), «нерешенный капитал» (затраты на оплату труда) и «прибавочную стоимость» (величина, на которую ценность превышает сумму труда и капитал в производственном процессе), – Маркс воздвигает исходя из этого свое знаменитое учение о прибавочной стоимости.
Прежде чем исследовать непосредственный источник этой прибавочной стоимости, К. Маркс, «со свойственным ему способом диалектического исключения ограничивает условия проблемы», – как заметил «патриарх буржуазных экономистов» – известный австрийский ученый и государственный деятель Ойген Бём-Баверк (1815–1914)[24]. В первую очередь Маркс забывает вышеприведенную формулу бизнеса Р. Кантильона, как и предпринимательский доход Тюнена, книгу которого «Изолированное государство» Маркс, по утверждению Блауга, читал[25].
Полностью абстрагировавшись от всего этого, Маркс в «Капитале» излагает исходный тезис будущего сценария своей саги об эксплуатации рабочих капиталистом: «Наш владелец денег, который представляет собой только личинку капиталиста, должен купить товары по их стоимости, продать их по их стоимости и все-таки извлечь в конце этого процесса больше стоимости, чем он вложил в него. Его превращение в бабочку, в настоящего капиталиста, должно совершиться в сфере обращения, и в то же время не в сфере обращения. Таковы условия проблемы. “Hic Rhodus, hic salta!”[26]. Весьма знаменито и последнее латинское выражение из басни Эзопа «Хвастун», в переносном смысле означающее следующее: здесь и покажи, на что ты способен! Можно сказать, что именно с этого момента теория прибавочной стоимости – сугубо продукт представителей экономической науки – становится, по выражению М. Блауга, отражением «особой этической или политической идеи о том, что
Там же. – С. 207.
См: