Пусть любить тебя будет больно. Ульяна Соболева
желание прийти к власти наравне с отцом? Извечная конкуренция, в которой раньше ты был просто сыном Царя, а теперь сам стал Царем?
После этих слов повисла тишина. Бывают фразы, сказав которые сразу же жалеешь о том, что они вырвались, но уже поздно. То самое оружие, которое люди дают нам сами, доверяя свои эмоции, не предполагая, что мы используем их в тот момент, когда они меньше всего этого ожидают. Пощечина звонко рассыпалась резонансом по комнате. Моя пощечина ему. Скрипнула кровать, и я скорее поняла, чем услышала, что он встал.
– Это мое желание разобраться в том, кто убил моих родителей, мое желание оградить вас от последствий этого убийства и, да, мое желание продолжить дело отца, а не трусливо отойти в сторону. Ты или не понимаешь этого, или упорно не хочешь понимать, устраивая истерику.
Обернулась к нему, натягивая на себя одеяло.
– Трусливо? А как же мы, Руслан? Мне теперь бояться каждого шороха? Ты приставишь ко мне охрану, к Ване и Русе? Чего ожидать мне? Я надеялась…
Он резко дернул воротник рубашки, поправляя его и начиная застегивать пуговицы. Такой родной и в то же время сильно изменившийся за эти дни, словно даже немного чужой.
– На что ты надеялась? Это был твой выбор. Добровольный. Я не тянул тебя за собой насильно, я предоставил тебе право выбора. Ты знала, кто я, чем дышу, чем живу.
– Нет, – я отрицательно качала головой, чувствуя, как глаза наполняются слезами от бессилия, – ты не оставлял мне выбора. Это был твой…
Противно. Самой. Скатиться в упреки, кто и кого выбирал. Осеклась на полуслове. Руслан вдруг подошел ко мне и рывком поднял с кровати.
– Посмотри на меня, Оксана. Я не могу сейчас поступить иначе, не смогу поступить иначе и завтра, и через год. Это больше не зависит только от меня. И от отца уже тоже не зависит, – его голос слегка дрогнул, – но я смогу позаботиться о нас, доверься мне. Ты же моя женщина. Я не мог в тебе ошибаться. Ты доверяешь мне?
А в глазах тоска и отрешенность. Ни слова о том, как ему больно после смерти родителей, а я снова чувствую, как саднят надрезанные крылья и как сильно натянута невидимая нить между нами. Выдохнула и прижалась к Руслану, пряча лицо у него на груди.
– Да, я доверяю тебе.
И в эту секунду я действительно ему доверяла, очень хотела доверять.
– Оставайся в этой квартире до завтра. На тумбочке новый сотовый, в нем три номера в памяти – мой, Серого и Валенсии. Звони по нему. Свой отключи.
Я кивнула и судорожно выдохнула.
– Если что, Серый на связи всегда. Лучше бы ты не приезжала, Оксана.
Долго смотрел мне в глаза.
– Завтра вечером я отвезу тебя в аэропорт. Так будет намного спокойней.
Ему, но не мне!
– Я приехала не для того, чтобы завтра уехать.
– Ты уедешь, Оксана. Уедешь именно завтра.
Металлические нотки в голосе, и, подняв голову, я вдруг вижу совсем другого Руслана, его уже нельзя назвать мальчишкой, и Бешеным уже тоже не назовешь.
Он вдруг зарылся пальцами в мои волосы, сжимая мне виски:
– Уедешь