Записки риэлтора. Вадим Федоров
Но больше он не женился. Писал письма Марте. Та ему отвечала.
Кроме писем Леопольд увлёкся велосипедом и туризмом. Он объездил всю республику. Был и в Болгарии, Венгрии, СССР. И отовсюду присылал Марте открытки.
Умер Леопольд, когда ему было 92 года. Однажды утром выехал покататься на велосипеде. И на перекрёстке попал под машину. Несколько дней провалялся с переломами в больнице. Вроде даже уже пошёл на поправку. Но старый организм не выдержал. И сдался. Умер он во сне. Тихо и не больно.
Полгода квартира стояла пустой, пока решалось дело о наследстве. Квартира отошла племянникам. Сыновьям и дочерям его двух братьев.
Делить жилплощадь на 8 частей не было никакой возможности. Поэтому племянники решили квартиру продать, а деньги разделить между собой.
Я получил ключи ранним весенним утром от Франтишка, самого старшего из племянников. Подписал протокол приёмки-передачи жилплощади и остался один.
Пахло в квартире старым человеком. Этот запах исходил от всего вокруг. Хотя Леопольд был, судя по всему, довольно чистоплотным.
Квартиру надо было освобождать от мебели и вещей. От ненужного хлама, который пропитался старостью.
– Мы ничего не стали забирать, – сказал мне Франтишек при передаче ключей, – тут старьё сплошное. Старые велосипеды, атласы, бельё ещё с социалистических времён.
Я позвонил в клиринговую компанию. Потом заказал контейнер. Генеральная уборка должна была состояться завтра с утра.
Я прошёл по квартире, лавируя между мебелью, какими-то коробками, стульями, столами. Зашёл в маленькую комнату. Во всю стенку в ней стоял большой шкаф. Разделённый на две части.
Я открыл левую половину. И обнаружил там коробки. Своеобразную картотеку. На коробках были написаны города и страны. Пльзень, Берлин, Варна, Москва, Брно… Открыл первую попавшуюся коробку. Открытки, маршруты поездок. Леопольд был очень дотошным туристом. Он не просто ездил куда-то путешествовать. Он составлял об этом месте отчёт. Прикладывал карты, открытки, брошюрки.
На нескольких полках были наклейки – велосипедные маршруты. И на коробках были названия чешских городов и деревень.
Я закрыл дверцу левой половины шкафа. Открыл правую.
Те же полки. Почти такие же коробки. Но не с названиями мест. А с цифрами. 2012, 2011, 2010… «Года», – догадался я.
Шкаф был забит коробками, на которых фломастерами были написаны года. На верхних полках недавнее время. Чем ниже, тем дальше.
Я присел на корточки. На самой нижней полке стояли коробки с цифрами 50-х годов.
Я вытащил коробку, пронумерованную 1941 годом. Именно с неё начиналась эта странная коллекция.
Открыл.
В коробке лежала пачка писем. На марках горделиво красовался портрет Гитлера. Конверты были вытянутые, меньше нынешних. Бумага тонкая. Кое-где выцветшая и порванная.
Я взял верхний конверт. Внутри письмо. Короткое. Первое.
«Милый Лео. Большое спасибо Вам за наши прогулки. Мне было очень интересно