Пропавшее кольцо императора. IV. Нашествие орды. Роман Булгар
носком кожаного сапога в бездыханное тело бортника и показывая пальцем в сторону распростертой на земле маленькой девочки.
– Что с бабой будем делать? – на десятника уставились наполненные блудом похотливые глаза. – Может, и ее с собой до Биляра возьмем. А там уже… Коней нам на всех хватит…
Воин потер ладони. Еще разок-другой позабавиться, а после уже прирезать глупую бабу где-нибудь в густом лесочке…
Словно угадав затаенные мысли ее безжалостного и глумливого насильника, женщина, чувствуя, как кровь прилила к лицу, собрав все свои силы, изловчилась, бросилась к ногам монгола. Выхватила из-за голенища его сапога кривой нож и, стиснув зубы, безмолвно воткнула она его себе в живот. Лучше смерть, чем позорная участь…
– Тащи ее в избу, – покривился Кокчу.
Тихо завыла, а потом и во весь голос заголосила безутешная в своем невыносимом горе Амина. Всхлипывая, тер кулачками глаза мальчонка.
Только что они вдруг осознали, что остались на этом беспредельно жестоком и несправедливом свете круглыми сиротами. Никогда уже больше не прижмет их мать к своей любящей груди, не одарит их отец скупой мужской лаской.
К плотно прикрытым и для пущей надежности подпертым толстым дрючком дверям избушки, словно мертвецы могли бы покинуть ее, натаскали большими охапками сено и подожгли…
Когда к избушке бортника на взмыленных лошадях примчался отряд из соседнего аула, поднятый по тревоге сообщением Узуна, деревянное строение полностью выгорело, обрушившаяся крыша дотлевала. Там, где раньше высились стены, мерцали одни обуглившиеся головешки.
Посередине того, что недавно стояло избой, лежали полуобгоревшие трупы. Каким-то странным образом огонь не сильно задел их.
Жаркие языки пламени только местами полизали тела и почему-то отступили, странно не докончив своего черного дела, не скрыв следов преступления, не упрятав их навсегда в Вечности забвения.
Почти не пострадало в огне ангельское личико маленькой девочки. Запекшаяся кровь еще сильнее обнажила страшную рану в ее животе. Рядом с ней лежала ее истерзанная мать. И у нее в животе зияла рана…
– О, Аллах! – непонимающе прошептал воин-булгарин, горестно вздымая обращенные внутрь ладони. – Как же их, таких, после всего этого носит земля? Как же это, как?
На воткнутом посреди всего двора колу торчала волчья голова с ощеренной пастью и навечно потухшими глазами. Они равнодушно смотрели на то, что натворили двуногие звери, что прервали их охоту.
– Так, безжалостно и бессмысленно, могли поступить только дикие звери. Нет, это нелюди! – проведя ладонью по лбу, с затаенной лютой ненавистью глухо проронил караулбаши.
– Догнать их и отомстить. Таким не место на этом свете…
Оставленные следы ясно указывали, куда следует направить погоню. Они четко вели в сторону столицы булгарской державы – Биляра.
Караулбаши понимающе присвистнул. Нетрудно было догадаться