Пропавшее кольцо императора. IV. Нашествие орды. Роман Булгар
воинами из задних шеренг. Если враг не выдерживал этого массированного обстрела и поворачивал к ним свой тыл, то легкая конница, кроме луков, имевшая на вооружение и сабли, сама же и довершала разгром. Если же противник, выстояв, сам контратаковал, то монголы ускользали, не принимая ближнего боя, притворно отступали, заманивая врага под неожиданный удар из засады.
Ложное отступление – главная, но далеко не единственная новинка в тактике действий монголов. Исключительная маневренность их легкой конницы позволяла ей почти мгновенно перестраиваться по ходу боя и наносить разящие удары в самых неожиданных местах.
Противник же зачастую попросту не успевал перестроиться, а если даже успевал это сделать и встречал один отряд, то тут же получал удар в неприкрытый фланг от другого отряда.
Выполняли лучники и не менее важную в бою разведывательную функцию. Иногда они наносили, казалось бы, совершенно бессистемные удары то по одному, то по другому месту. На самом деле они проверяли готовность обороны противника, нащупывали его наиболее слабые и самые уязвимые места. А от этого затем не в малой степени зависело и направление главного удара, наносимого кешиктенами, багатурами и тяжеловооруженной конницей…
Взяв в руки лук, Субэдэй осмотрел его и неодобрительно покачал головой. В некоторых местах лак потемнел, по нему побежали светлые паутинки почти невидимых глазу трещин.
– Всыпать ему пять палок! – коротко бросил темник.
Наказание автоматически распространялось и на командира десятка, допустившего недосмотр. Если такие найдутся и в другом десятке, то свое наказание получит и сотник. Одна из статей великой Ясы гласила, что за проступки своих солдат – расхлябанность, плохую готовность, тем более тяжкое воинское преступление – командир наказывался одной мерой с ними. Если же нукер подлежал смертной казни, то и командир мог быть казнен вместе с ним. Об этом ни десятники, ни сотники, ни сам тысячник ни на одно мгновение не забывали, помнили.
– Лак плохой… – коротко буркнул тысячник, нервно поеживаясь и поводя плечами, ибо ему не раз докладывали, что тот состав, который им выдали интенданты, оказался непонятным суррогатом.
Сколько его ни наноси, все равно трескается. Хорошо нажились на поставках армии. Может, всему виной был слишком влажный климат.
– У тебя одного? – глаз Субэдэя стал наливаться кровью.
– Я отвечаю лишь за своих людей, – пряча взгляд, ответил тысячник. – Что дают другим, не смотрю.
– Ответишь! – пригрозил ему темник. – Лук – твое главное оружие!
В надежных руках лук один обеспечивал неуязвимость конника без надежных доспехов. Далеко летящие стрелы монголов уже косили врага, в то время как стрелы их противников еще не долетали до цели или достигали ее на излете, не пробивая и плотной шерстяной одежды.
Но если возникала острая необходимость