Вторая половина. Стихи. Александр Беляев

      Как не сгуститься облакам

      Над сном пустынных перелесков,

      Где то печали занавески,

      То вдруг – прозрения строка.

      Где поседевший великан

      Идет – и каждый шаг приглушен,

      Лишь очарованные души

      Летят к большим его рукам.

      Кому-то ночи коротать

      В воспоминаньях лиц и судеб,

      Кому-то двери затворять

      И знать, что сердце не осудит

      Излишне вычурный наряд

      Пришедшей из осенних буден.

      Я снова к вам из царства тьмы

      Из пепла грусти – в света праздник

      Вошел смиренным и немым,

      Спасенным от ужасной казни.

      Вошел – и сел у бледных стоп

      Той, чей глагол сплетен из зова,

      Внимать движению цветов

      В беззвучном танце бирюзовом.

      Покуда фон менял окрас

      В невыразимом вихре темы,

      Рисуя трепетную вязь

      Едва означенной поэмы,

      Покуда возникал тоннель

      И открывались дверь за дверью

      В тишь первозданности, в метель

      Падучих звезд, в «могу» и «верю»,

      Покуда книжных аксиом

      Ломалось гор нагроможденье,

      В необъяснимом и простом

      Одно лишь виделось – знаменье.

      И вещих знаков тайный лик

      Являло первооткровенье,

      И был то хладен – то слезлив

      Мотив слиянья дня и тени.

      И мне казалось – то иду

      За бликом той, чья власть незрима,

      То вдруг огнем ярчайших дум

      Черчу небесные перила…

      Увидеть надпись, что, омыв,

      Не отпускает жизни лета…

      «Я к вам пришел из царства тьмы,

      Но я унес частицу света».

      Прозрачность чувств, размытость слога,

      Нечеткость образов и лиц,

      Неосвященная дорога,

      Сознанья узенький пролив.

      Где справа – страх глазами мидий

      Сквозь створки вперился во мрак,

      А слева в глыбе чащи виден

      Знакомый всем печали знак.

      И лишь мелодию неясно,

      Почти на грани забытья

      Поет рассеянно и властно

      Необъяснимого смутьян.

      Он околдует сутью звука,

      Его внебуквенной строфой,

      Он тот, кто зрел лицо испуга

      Как новым краскам нужный фон,

      Он тот, кто вел и был ведомым

      (Как мне казалось), но куда?

      Прочь от крыльца родного дома,

      Свои пожитки раскидав?

      Иль был ключом от новых комнат,

      От скрытых в стенах тайников,

      Где невозможно не припомнить

      Себя в круженье мотыльков.

      Итак, по ниточке сознанья,

      Сквозь гущу скорченных дерев

      Прийти