Женька, или Безумный круиз. Владимир Ильич Купрашевич
командовать посудиной…Он и звонит то уже из аэропорта. Ей до отлета не успеть, да и видок у него – не узнает… Он ей напишет… Жене не следует во все это въезжать. У нее еще не окончена своя школа. Надо доучиться, да и подрасти заодно. А его отъезд надо воспринимать как командировку, как уход в плавание. Дальнее. Вероятно, то, что произошло, к лучшему. У нее будет время все взвесить, проверить себя, чтобы не наломать дров. Он бы очень не хотел, чтобы Женя начала свою взрослую жизнь с ошибки. Если будет невмоготу, насиловать себя не нужно. Она ему ничем не обязана. Но он обязательно напишет…Уже объявляют посадку. Он целует ее много-много раз и просит у нее прощения.
Женя уставилась на загудевшую трубку, и пожалела, что его нет рядом, и она не может этой трубкой дать ему по морде, потом с тоской подумала, что такое нести, можно только сильно ударившись головой. С кем он вообще говорил? Значит, она ему ничем не обязана? Нет, тут не обошлось без соперницы. Жаль, что они не утонули тогда… Что ей остается теперь? Серые, тягостные от дикого одиночества дни? Нет, все-таки хорошо, что он ей позвонил, теперь у нее есть хоть какой-то ориентир. Женя поднялась, словно зомби прошла в ванную, приняла душ, позавтракала на кухне и, оторвав мать от экрана, у которого та затихла, словно мышка, объявила о генеральной уборке.
– Жизнь начинаем сначала, – объявила она. – Хотя тебе
уже, наверное, поздно.
Алла Ивановна взвилась на дыбы и, в подтверждение
своей решимости изменить жизнь схватилась за швабру. Задача облегчалась тем, что накануне дочь почти все отчистила и отмыла. Покончив с уборкой, мамаша по инерции принялась стирать уже постиранное, штопать то, что пора бы уже выбросить. Женя, молча понаблюдав за матерью, никак не комментировала ее хлопоты. Пусть хоть денек побудет в образе человека. Может еще и не все потеряно и зря она ее опускает.
Закончив исправительные работы, отмывшись и надушившись, родительница ошарашила дочь заявлением, что идет в театр. Неважно какой. Ей необходимо общение с достойной публикой, чтобы закрепить стремление к свету. Уже собравшись, Алла Ивановна предложила пойти с ней и Жене. Само по себе приглашение было настолько необычным, что та отказалась, скорее от неожиданности и заявила, что лучше пойдет на дискотеку. Посмотрев вслед матери, она безнадежно вздохнула. Недолго музыка играла – или не придет ночевать вообще или приволочет очередного шаромыгу. Где она их только находит?
Когда маманя ушла Евгения подумала о том, что скоропалительное решение пойти на дискотеку, пожалуй, и в самом деле имеет смысл. Подцепить какого-нибудь зассанца и забыть, все что было, перевернуть, наконец, эту
страницу не из ее романа и заколоть большой скрепкой.
Она стала неспешно приводить себя в соответствующий образ – взбила прическу, накрасилась по максимуму, напялила на себя «спецовку» и когда стала напоминать встрепанного попугая, принялась размышлять, куда навострить лыжи? Может опять в Стрельну, к морячкам? Так это вроде бы уже проходили. Да еще с осложнениями.