Иудейка. Алекс Чин
снабдил его надежными документами.
Отыскав тихую улочку на городской окраине, Генрих подошёл к подъезду и осмотрелся. После его стука в окне мелькнуло чьё-то лицо. Глухой мужской голос спросил:
– Кто там?
– Тот, кого вы, видимо, не ждёте, – отозвался Генрих с облегчением. – А мне вот дядю Збышека повидать надо.
– Для кого дядя Збышек, а для кого пан Секлюцкий, – пробубнил мужчина.
– А я Густав Валленштейн, – представился Генрих. – От кума вам, Олексия, привет привёз. Слышали о таком, пан Секлюцкий?
За окном появился свет, и мужчина сделал приглашающий жест рукой.
– Так-так, – сказал пан Секлюцкий, – значит, ты мне привет от кума привёз? – Он нахмурил озабоченно лоб и протянул правую руку: – Так где он? Давай его мне.
– Ах, да, – встрепенулся Генрих, передавая записку. – Вот, пожалуйста… Олексием собственноручно написанная.
– Давай, сам разберусь, – пан Секлюцкий водрузил на нос очки. – Узнаю почерк кума, – с улыбкой заявил он и более приветливо посмотрел на гостя: – А почему немецким именем представился? Вот взял бы и не пустил тебя на порог.
– А я и есть самый настоящий немец, – улыбнулся Генрих. – А в Варшаву приехал с документами австрийца. Могу предъявить, если не верите.
– Да ладно, – махнул рукой пан Секлюцкий. – Мне что немец, что поляк, что еврей, что русский. Лишь бы человек был хороший, а не фашистский прихвостень.
– Тогда будем считать, мы нашли общий язык, – объявил Генрих. – Давайте начнём наш разговор с того, как обстоят, с вашей точки зрения, дела в Варшаве и в Польше в целом.
– А дела наши плачевные, товарищ, гм-м-м… Как там тебя? – пан Секлюцкий смущённо шмыгнул и вопросительно посмотрел на гостя.
– Густав, – напомнил Генрих.
– Замучили нас фашисты германские, – продолжил пан Секлюцкий после паузы. – Хватают людей десятками прямо на улицах, затем пытают и убивают. Кого вешают, кого расстреливают. И чем дальше, тем хуже.
– А Сопротивление? Подпольные организации в Варшаве действуют? – поинтересовался Генрих.
– Действуют, но… – пан Секлюцкий замялся, подбирая слова. – Я бы сказал, что не в полную силу!
– Вот как, – усмехнулся Генрих. – А если точнее?
– Даже не знаю, как сказать, – развёл руками пан Секлюцкий. – Есть люди, хорошие, надёжные, но боятся они. Не за себя, не подумай. За семьи свои. Если к немцам кто-то попадётся, то не только самого запытают и убьют, но и родные разделят их участь.
– Работать с людьми надо, тогда они горы свернут, – вздохнув, посоветовал Генрих. – Надо убедить сомневающихся, что сейчас, ради спасения Родины, надо вести с немцами беспощадную борьбу! Они пришли в Польшу не на день или два, а навсегда. Немцы создают фашистскую империю и, если не выставить их вон, обратно, то Польша скоро станет составляющей Германии.
– Германии и СССР, – добавил, горько усмехнувшись, пан Секлюцкий. – Никогда бы не подумал, что русские договорятся