Верхняя пуговица. Ъ-космоопера, неизбежность человеческой истории. Мария Олеговна Буркова
влитая – и никакого головокружения не наступило. Ничего не произошло и когда Скайстон надел напрестольный крест поверх епитрахили – разве что появилось какое-то очень спокойное ощущение внутри, где-то на уровне сердца и горла, как будто всплыло что-то крепкое, вроде повышенного уровня защиты. В этот раз даже молиться получилось без какого-либо напряжения. Итак, посмотрим, что нам скажет наш второй пилот, очевидно, не знакомый с правилами межзвёздных перелётов… Во всяком случае он должен знать, что нет лётчиков вне духовенства – и если Ормандо посмел им наврать и здесь, то Темпл бы хотел ещё сильнее вернуться целым из этого нынешнего мероприятия…
Каблуки остроносых полусапог цвета космического мрака стучали по полу когда им самим вздумается, но Темпл ни за что бы не надел другие – от форменных имперских их отличало только отсутствие платиновых виньеток нужной формы. Григораш с удовольствием воспользовался случаем, дабы обернуться на стук – видимо, ему уже пришлось наскучаться на республиканской базе среди таких же молодых нищих беженцев из провинциальной глуши, и он был готов на что угодно, лишь бы покинуть это унылое место, где даже стены нагоняли смертную тоску, во всяком случае, именно так воспринимал бежевые тона пустых коридоров пониженной комфортности сам капитан «Демона». Тем более, что капитан то оставлял освещение на борту своего корабля меняться само собой по заданной лирической программе, то включал настройку пободрее, да и ни одной из композиций, которые за сутки ненавязчиво и мелодично звучали в рубке, наследник семьи Дракулеску не слышал ни разу в жизни – они очень выгодно отличались от бравурных наигрышей, которые гремели на летучей территории республики.
То, что увидел Григораш, сначала вызвало ощущение прямого попадания молнии, а потом – безотчётного восхищения и радости. Стало быть, бабкины россказни – не байки, и настоящие пилоты и должны быть такими в форме для богослужения – как будто, действительно, вживую солнце в тёплый летний день. Дракулеску вскочил как ошпаренный, истово вытянулся в струну для приветствия – так учили на базе встречать командующего, потом, осознав, что сделанное – просто ничтожная мелочь перед тем, что он видит перед собой сейчас, – просто сделал пару шагов к капитану и грохнулся на колени, схватив руку Скайстона и прижав к своему лбу. Темпл, не ожидавший подобной искренности, позволил себе осторожно и глубоко вздохнуть, пережидая те несколько секунд, которые понадобились стажёру, чтоб немного унять свой восторг. Это позволило ему сохранить спокойствие тогда, когда стажёр молча поднял на него глаза, полные искреннего счастья.
– Впервые? – участливо поинтересовался капитан, и, когда стажёр молча хлопнул ресницами в ответ в знак согласия, добавил. – Бывает. Отслужим тогда полную, как положено, – как ни странно, у него получились сохранить невозмутимость, хотя про себя он прибавил: «Может быть,