Солнце на краю мира. Антон Шаманаев
открывая взору чуть больше обнаженного тела, чем положено. Темные волнистые волосы были распущены, но аккуратно уложены. Большие голубые глаза с длинными ресницами привораживали к себе взгляд. Потом я посмотрел ниже и сообразил, что блузка у нее тоже голубая – оттеняет глаза. Старый прием.
Черная леди с ярким взором… Встреть я тебя пару лет назад, через пять минут знал бы все: какой артикул у твоего костюма, в каком магазине он куплен и по какой цене, как называется твоя тушь для ресниц, кто тебе в детстве преподавал математику и какие у тебя хронические заболевания… Иногда жалеешь, что нет теперь этого изобилия информации под рукой. Постоянно забывается, что ушел я от него сознательно. Рассматривал уход как приобретение. Но ведь ни одного приобретения в личной жизни с тех пор не случилось. Множились только воспоминания…
Я сделал шаг и пожал ей руку.
– Очень приятно, Дженнифер Кейт… – читал я с ее бейджа.
– Можно просто Дженнифер, – перебила она.
Я оторвался от бейджа и посмотрел на нее. Снова ее глаза привораживали.
– Артур, – пробормотал я.
Улыбаясь, она едва-едва прищурила глаза…
Дрожь по телу…
Пять лет – как один день.
Пять лет назад, 12 октября 2401 года, моего друга и однокашника Артема Деева уже выгнали из Академии агентов, он работал в SP Laboratories по части искривления пространства и вносил сумятицу в стройные ряды тамошних бюрократок. Я, обычно пропадавший в командировках по бесчисленным базам ПАК, разбросанным по нашему шарику, в тот день торчал в Стратосе на космодроме и в составе целой делегации инспектировал ближнеорбитальный скаут, который получил на орбите травму от неустановленного инородного тела. После обеда, сбежав от делегации, я присоединился к Дееву в тренировочном центре Штаба ПАК.
Вечером мы с ним сидели в баре «Атомик», пили пиво и, как могли, расслабляли мышцы. Три часа кун-фу подряд – как неделя беспробудного фитнеса. Под конец первого часа меня уже можно было выносить и отжимать от пота. После двух часов я всерьез задумался о том, как дойду до дома – идти, стоять, ползти было невозможно. Добраться до бара оказалось самым настоящим подвигом. Вывалившись из такси под непрекращающиеся призывы робота быть осторожнее, мы с Деевым, как заправские пьяницы, шли остаток пути в обнимку, чтобы не упасть. В бар нас пустили лишь после того, как мы произнесли пяток скороговорок и что-то умножили в уме.
Деев, молниеносно став всамделишно пьяным, только что закончил рассказ о своих сегодняшних достижениях на любовном фронте. О том, как на утренней планерке он переглядывался с девицей из отдела технической поддержки, в коридоре поймал ее и договорился на кофе, их заметила его постоянная подруга Рита и устроила Дееву сцену ревности.
Дождавшись, когда он умолкнет, я снова принялся рассказывать о Мари. Мне было пофигу на его сентенции, а ему на мои. Так было всегда, когда мы напивались. Рассказывали