Источник жизни. Катя Чудакова
профессор Бауэр получил официальное письмо из канцелярии Генриха Гиммлера с приказом подготовить группу из молодых ученых и способных студентов для работы на «Специальных научно-исследовательских объектах». Из туманного текста письма профессор понял, что «объекты» расположены в скандинавских странах и призваны стать практическим подтверждением их липовой теории.
«Будут выводить идеальных арийцев или клонировать эсэсовских уродов? Ну если естественным путем скрещивать – это еще куда ни шло, хотя сильно смахивает на селекционную станцию по производству породистых коров. Но если выращивать человеческие дубли из одной клетки…
Гиммлер давно интересуется состоянием научных исследований в этой области. Еще бы – несколько научных статей по генетике, наложенные на его агрономическое образование и болезненное воображение породили старательно культивируемую им идею. Когда он вызывал меня два месяца назад для беседы, задавал вопросы – можно ли, например, из его пальца вырастить его копию? Что с него возьмешь – дальше опытов по регенерации дождевых червяков и скрещивания коров познания Гиммлера по биологии не пошли. Впрочем, тем лучше для нас – будь он более компетентным в этом вопросе, наши высосанные из пальца отчеты не проходили бы так запросто на «ура».
Но, одно дело – писать на бумаге хитросплетенные псевдонаучные выводы, пересыпая их для пущей важности латынью и цитатами из монографий всемирно известных ученых, а другое дело – каким-то образом доказать это на практике. Единственное, что успокаивает – такие эксперименты быстро поставить невозможно – срок развития эмбриона, как ни крути, девять месяцев, пока все этапы закончатся, могут пройти годы.
А за это время, как говорил Насреддин, «то ли осел сдохнет, то ли я, то ли падишах». В запасе есть несколько лет. Долго ли протянет «тысячелетний рейх»? Хотелось бы надеяться, что не очень…»
Такие мысли посетили профессора после прочтения письма. Поразмышляв еще немного, он встал и пошел в комнату к сыну. Тихонько постучал в дверь – он всегда так делал, потому что считал, что любому – даже самому маленькому ребенку – нужно собственное жизненное пространство, частная сфера, которую никто без его позволения не имеет права нарушать.
– Сынок, что нового в школе? – спросил профессор, увидев сына в привычном положении – склонившегося над книжкой. Про успехи он привык не спрашивать – с этим неожиданностей у Дитмара никогда не было.
– А-а! Ничего интересного! – махнул Дитмар рукой в сторону невидимой гимназии.
– Проблем нет? – продолжал отец.
– Проблем? Сейчас одна проблема, по крайней мере – у меня, как выдержать бесконечные сборища и марши.
– Все же лучше, чем на фронте под пулями… Я как раз об этом и хотел с тобой поговорить. Есть возможность внести тебя в список «брони» как подающего надежды молодого ученого для работ по практическому обоснованию теории превосходства арийской расы.
– Ты хочешь, чтобы я занимался этой