Соль и пламя. Леди теней. Татьяна Зингер
на удивление радостно выдохнул Измаил, отводя масленый взгляд.
Разумеется, он размечтался найти худшее из худшего и всучить под видом качественного товара.
– Единственное условие: коль уж дело стоит за рабами, их выберу я лично. Дайте мне адреса десяти лучших рабовладельческих домов Островов. Завтра же я составлю примерный список кандидатур.
Градоправитель подбежал к столу и уперся в него ладонями.
– Высокий лорд, при всем моем уважении, вы нарушаете уговор! Людей запрещено отбирать даже вам!
– Они – не люди, а товар, – и добил градоправителя спокойной фразой: – Ах да, семерых добровольцев я тоже осмотрю.
– Неслыханно! – Измаил стукнул кулаком по столешнице. Звякнула чернильница, стоящая с краю. – Мы дарим друг другу тех подданных, что изъявили желание, а не тех, кого хотелось бы получить нам!
Трауш поднялся, не желая слушать возражений.
– Напоминаю, в прошлый раз вы подсунули нам чахоточного, мало того, что он скончался, не доехав до Пограничья, так еще заразил остальных. Наши лекари потратили уйму драгоценного времени, чтобы привести ваш дар в порядок. Быть может, вы запамятовали? А нападение на меня прямо посреди ваших чудных краев? Вы бессовестно переступаете через мирный договор и требуете соблюдать какие-то надуманные правила. Где же справедливость, господин градоправитель? Впрочем, не считайте меня обманщиком, вы так же сможете оценить моих граждан перед тем, как они будут отданы вам.
Скандал пятилетней давности еле замяли, ибо леди Марисса, правящая тогда, нешуточно разгневалась и почти собрала войско, но хранители переубедили ее атаковать.
Измаил понуро кивнул, признавая поражение.
Трауш, попрощавшись, вышел из поместья градоправителя на пылающую жаром улицу. В воздухе пахло приторной сладостью, трупной вонью, перемешанной с ароматом ванили. Где-то недалеко готовили выпечку, тут же, в канаве, разлагалось человеческое тело. Лорда замутило от омерзения. Будь его воля, он бы сжег Острова Надежды вместе со всеми их обитателями.
К вечеру в комнаты, снятые на лучшем постоялом дворе (по правде говоря, отвратном, но других тут не имелось), вернулась рассерженная донельзя Мари. Ей не удалось выяснить ровным счетом ничего, зато, по ее словам, «каждый третий мужлан в этом гадючнике попытался облапать беззащитную девушку».
Трауш рассмеялся.
– А что делали первые два?
– Отвратительно пялились! – Рыжеволосая ведьма скинула с себя пропахшую за день рубаху и осталась в одной нижней сорочке да штанах. Лорда она не стеснялась ни капельки, скорее напротив – дразнила своей точеной фигуркой и соблазнительными формами.
– Не переживай, просто ты обворожительно прекрасна.
Трауш сыто потянулся.
– Без тебя знаю, – фыркнула Мари, стягивая сапоги. Вслед за теми на пол упали штаны. Ведьма, расправившись с сорочкой, бухнулась в постель, укуталась одеялом. Между тем ножка, оголенная до бедра, соблазнительно торчала снаружи. – Все, Шу, проваливай,