Валашский дракон. Светлана Лыжина
на вершинах снег, делало его ослепительно белым.
Зрелище завораживало, но Богданов сын не стал долго глядеть на всю эту красоту. Его одолевали тяжёлые думы. Он угрюмо прислушивался к разговорам своего друга с Молдовеном по поводу того, что добывать пищу для армии стало труднее.
– Теперь никто не пасёт овец поблизости, – докладывал Молдовен. – И селения, которые нам попадаются, все пустые, потому что люди покидают свои жилища и запираются в церквах, как в крепостях, готовые отбиваться до самой смерти.
– А вы что? – спросил Влад.
– Мы никого не трогаем, – заверил князя боярин. – Не хватало нам тут ещё кровь проливать из-за дюжины мешков зерна. Но то, что здешние жители боятся, означает – они увидели дым вдалеке и теперь не сомневаются, что ты идёшь на них войной.
– Вот и хорошо, – таинственно произнёс Влад. – Пускай боятся. А иначе что же это за война, когда у людей нет страха!
Ничего не понимавший Штефан набычился, а румынский государь, помолчав немного, добавил:
– Я всё же надеюсь, что жители Надьшебена внимательно перечитали моё письмо и увидели, что там упоминается и Брашов.
– И что же? – грубо встрял Штефан.
– А то, что жители Надьшебена могли послать к брашовянам гонца кружной дорогой, – объяснил Влад, как будто не замечая грубость друга. – Тогда брашовяне тоже испугаются, и уже никто не будет сомневаться, что я затеял войну.
– Одно могу сказать наверняка, – продолжал докладывать Молдовен, – здешние жители думают, что все те селения, которые остались у нас позади, мы спалили дотла.
Добравшись наконец до Брашова и получив от Молдовена сведения, что жители спрятались за стенами и готовятся к жаркому бою, Влад улыбнулся, весьма довольный собой, но опять не начал осаду, а пошёл мимо города ещё дальше на восток. Казалось бы, куда уж дальше?
– А вот теперь мы идём в Молдавию! – неожиданно объявил румынский государь своему другу, который ехал рядом и был столь мрачен, что казалось, одного неосторожного слова достаточно, чтобы Богданов сын уподобился разъярённому быку и начал бушевать так, как когда-то бушевал его отец.
Слова Влада отвратили надвигающуюся бурю, потому что Штефан сразу просветлел лицом и изумлённо переспросил:
– В Молдавию?
– Да.
– Чтоб я мог наказать убийцу моего отца и получить трон, который мой по праву?
– Да.
– Ты решил идти туда только сейчас? – продолжал спрашивать Богданов сын, снова став похожим на телёнка, а не на быка.
– Нет, – вынужден был признаться Влад. – Я решил так с самого начала, ещё до того, как мы покинули Тырговиште.
– А мне не сказал? – Штефан был изумлён настолько, что даже не стал обижаться.
– Теперь я могу рассказать тебе свой замысел, – поспешно произнёс румынский князь, опасаясь, что друг всё-таки вспомнит о гневе и тогда объяснение станет трудным. – Помнишь, я ещё до похода упоминал, что мы должны запутать наших молдавских супротивников?
– Да,