Мрачный Жнец. Терри Пратчетт
желающему.
Тело Ветром Сдумса открыло глаза. Две монеты, придерживавшие веки, со звоном упали на каменный пол.
Скрещенные на груди руки расцепились.
Сдумс поднял голову. Какой идиот положил ему на живот лилию?
Он посмотрел по сторонам. По обе стороны от его лица стояли свечи.
Он приподнял голову.
Еще две свечи стояли в ногах.
«Спасибо тебе, старина Сосс, – с благодарностью подумал Сдумс. – Если бы не ты, обсматривал бы я сейчас изнутри дешевый сосновый гроб».
«Самое смешное, – подумал он потом, – что я очень ясно и четко соображаю».
Здорово!
Сдумс лежал и ощущал, как дух заполняет тело, словно сверкающий расплавленный металл вливается в пустую форму. Раскаленные добела мысли обожгли темную пустоту мозга и заставили ленивые нейроны пошевеливаться.
«Никогда себя так не чувствовал. Даже когда был живым.
Но я не мертв.
Не совсем живой и не совсем мертвый.
Типа неживой.
Или немертвый. Неужели я превратился в умертвия?
О боги…»
Он принял вертикальное положение. Мышцы, которые последние семьдесят или восемьдесят лет наотрез отказывались работать, переключились на ускоренную передачу. Впервые за всю жизнь (тут же поправившись, Сдумс решил называть это «периодом существования») тело Ветром Сдумса целиком и полностью подчинялось своему хозяину. Дух Ветром Сдумса не собирался церемониться с какой-то там грудой мышц.
Тело встало. Коленные суставы попытались было воспротивиться, но шансов отразить стремительную атаку силы воли у них было не больше, чем у больного комара, попробовавшего сразиться с газовой горелкой.
Дверь в часовню была заперта, но Сдумс быстро понял, что малейшего усилия вполне хватит, чтобы выдрать из дерева замок и оставить рельефные отпечатки пальцев на металлической дверной ручке.
– О боги, – еще раз пробормотал он.
Он направил свое тело в коридор. Звон столовых приборов и приглушенные голоса предполагали, что неподалеку свершается один из четырех ежедневных приемов пищи, которые так свято чтились в Университете.
«Интересно, разрешается ли тебе есть, если ты мертвый? – задумался Сдумс. – Скорее всего нет».
Кстати, а способен ли он есть? Дело не в том, что он еще не успел проголодаться. Просто… его мозг функционировал, а ходьба, всякого рода движения – это всего лишь сокращение определенных мышц… Но как работает желудок?
Сдумс вдруг стал понимать, что мозг может думать себе все, что угодно, но человеческое тело ему неподвластно. На самом деле оно управляется множеством сложных автоматических систем, которые жужжат и пощелкивают. Настройка тела столь точна, что ощущаешь ее, только когда что-нибудь выходит из строя.
Удобно устроившись в зале управления, который располагался в черепной коробке, Сдумс принялся исследовать свое тело. Бесшумная химическая фабрика печени привела его в