Русская земля. Между язычеством и христианством. От князя Игоря до сына его Святослава. Сергей Цветков
проредила их ряды.
Тем временем из Сирии в Арран прибыл наместник Марзбан с войском. К нему примкнуло множество местных мусульман, горевших желанием сразиться с ненавистными язычниками. Под зеленым знаменем пророка собралось до 30 000 человек. Однако эта огромная по тем временам армия ничего не смогла сделать с засевшими в городе русами: «Утром и вечером он [Марзбан] начинал сражение и возвращался разбитым», – пишет Ибн Мискавейх.
Тогда Марзбан прибег к хитрости. Сделав ночное нападение, он притворным отступлением заманил в засаду большой отряд русов из 700 человек и почти весь истребил. Ибн Мискавейх свидетельствует, что никто из окруженных русов не сдавался в плен: исчерпав средства к спасению, они предпочитали заколоть себя кинжалами. Был убит некий предводитель русов, не названный по имени (должно быть, один из черноморских князей, игравший роль атамана[152]; о том, что войско русов возглавляли многие князья, свидетельствуют слова Мискавейха о гибели «безбородого юноши, чистого лицом, сына одного из начальников»). Немногие русы, прорвавшиеся сквозь окружение, ушли в крепость.
Остатки русов укрылись в замке Бердаа («шегристане»). Чтобы истощить силы русов, Марзбан совершал приступы дважды в день – утром и вечером, но неизменно терпел неудачу. Так продолжалось много дней. Затруднениями Марзбана воспользовался мосульский[153] князь, который напал на южные области Азербайджана. Марзбан вынужден был направить против него большую часть своего войска. Оставшиеся в Бердаа продолжали сражаться с русами.
Но не оружие сломило сопротивление осажденных. Болезнь, подхваченная ими в Мераге, косила их ряды. В городе образовалось целое «русское» кладбище (после ухода русов мусульмане откопали там много мечей и другого оружия, которое русы клали в могилы своих умерших товарищей; эти мечи, говорит Мискавейх, «имеют большой спрос и в наши дни по причине своей остроты и своего превосходства»). Когда русы увидели, что им не удержаться в Бердаа, они ночью вышли из крепости, неся на своих спинах огромные мешки с награбленным имуществом, добрались до Куры, погрузились в свои ладьи и уплыли прочь[154]. Люди Марзбана не осмелились преследовать их. Натерпевшимся всякого лиха мусульманам Кавказа довольно было того, что Аллах «очистил землю» от безжалостных насильников. Арабские писатели не уставали славить за это Всевышнего еще много десятилетий спустя.
Глава 9. Восточные славяне за пределами русской земли Князя Игоря
На север и северо-восток от верховьев Днепра и его притоков лежали обширные территории, куда не пускали киевских сборщиков дани. Над «русским» югом, Русской землей князя Игоря, нависал огромный «славянский» север, который в течение всей первой половины X в. развивался самостоятельно, не испытывая на себе сколько-нибудь заметного влияния Киева. Здесь закладывались во многом иные традиции и формы экономической, политической и культурной жизни восточного славянства.
Кривичи
К
Известие о гибели предводителя русов в походе на Бердаа ставили в связь с рассказом Кембриджского анонима о конце жизни Х-л-го, который, согласно Кембриджскому документу, после войны с греками «пошел морем в FRS [разночтения: PRS, TRS] и пал там он сам и войско его». Расшифровка географического названия FRS как Персии (PRS) выглядит спорно, прежде всего ввиду затруднительности «пойти» из-под Константинополя в Персию «морем». К тому же Бердаа находится все-таки не в Персии. Коковцов считал слово FRS искажением первоначального Tiras (TRS): «В средневековой еврейской экзегезе библейское имя «Тирас» в таблице народов книги Бытия (Быт., 10: 2) иногда толкуется… как Фракия». По его мнению, местность TRS/Тирас могла появиться в Кембриджской рукописи под влиянием сообщения византийских источников об отступлении в 941 г. Игоря во Фракию (см.:
По свидетельству Низами в «Искандер-наме», войско русов увел на родину некий