Военно-политический роман. Повести и рассказы. Михаил Курсеев
и бесповоротно понял, что бить не будут и даже в тайне начал мечтать: – Может, наградят? Премия… грамота, а может… повысят в должности? – Его тайные мысли были прерваны – громким и утвердительным:
– Молодцы, всё правильно сделали и то, что надрали им задницу на льду, да и то, что морду им набили, пусть знают – наших. Тоже мне столичные штучки.
– Заболтался я, а жаль, что сам не поехал с вами, вот бы посмотреть как их вы там… Утёрли нос. Петрович, давай.
Петрович – мужчина в возрасте. Он всё это время, улыбаясь молча, стоял в стороне, и наблюдал с любопытством за происходящим в кабинете второго. Получив команду, начал из огромной коробки доставать подарки. Каждому игроку товарищ Аникин вручил по футбольному мячу и футболке с трусами. Немного подумав, вручил такой же комплект и дяде Ване. Дядя Ваня понял: «Это всё… должности не будет… правильно, что не стал ставить себе синяк»… – и он начал от имени команды благодарить секретаря за щедрые дары.
А Миша стоял и думал: « На фиг нам столько мячей, нам бы коньки, да клюшки»…
– Капитан, а ты что молчишь? – прервал его Аникин.
– Спасибо, – ответил Михаил.
Глава 3
Галина, Валера, деревня
Зима в заботах и хлопотах пролетела быстро, Михаил почти забыл свои страдания о первой любви, свою поездку в колхоз и последнюю встречу с одноклассницей Галиной. Только иногда, редко вечерами в часы одиночества, где-то глубоко-глубоко в душе что-то щемило и шевелило память. В такие минуты, как считал он – минуты слабости, брал себя в руки, пытаясь чем-то отвлечься, искал себе работу или занятие. Когда было совсем невмоготу, то он садился и писал стихи, потом наутро их сжигал, чтобы строки страданий, выплеснутые на лист не травили душу.
В конце марта Михаил на своём тёмно-бордовом мопеде проезжал мимо пожарной части напротив роддома. Навстречу шли две девушки, в одной из них он узнал сестрёнку одноклассницы его старшей сестры. Её звали Галина, сестра Миши прожужжала ему все уши про эту девочку, но он любил другую, поэтому словам сестры никогда не придавал никакого значения. Сейчас, как он считал, сердце его было свободно, и он другими глазами посмотрел на девушку. Да и та была уже не та маленькая девчонка с косичками, а красивая расцветающая девушка тринадцати лет. Миша, рассмотрев Галину, решил непременно познакомиться с ней.
Взяв с собою, на всякий случай – пару пацанов из своей команды, вечером они прибыли в тот двор, где она жила, в надежде встретиться с ней. Она жила недалеко от их района, во дворе из четырёх отдельно стоящих кирпичных многоэтажных домов напротив роддома. Поэтому их район так и называли коротко: «роддом», даже иногда странно было слышать ответ на вопрос: «Откуда ты?» С роддома, – отвечали проживавшие там. Дома – по три-четыре подъезда были построены и заселены в конце шестидесятых почти одновременно, это был своеобразный анклав, окружённый частным сектором.
Многие