Кома. Книга 3 серии «Шизофрения». Александра Треффер
пригнуться.
– Дядя Игорь, стой!
Тот оглянулся.
– Ложись!
Первопроходцы кинулись на землю и, подняв головы, наблюдали за разворачивающимся перед их глазами действом. Двое дейнонихов гнали отбившееся от стада травоядное к высоким густым кустам, росшим на берегу. Как только несчастное огрызающееся животное приблизилось к зелени, оттуда выскочили ещё двое хищников, один из которых немедленно вцепился в глотку рептилии. Определить, что за особь перед ними, Кирилл не успел, потому что в эту секунду ветви раздвинулись, и огромное пресмыкающееся сомкнуло челюсти на шее ближайшего раптора.
Его товарищи на миг замерли, а потом кинулись на тарбозавра. Один вскочил тому на спину, вырывая клочья мяса, второй вцепился в заднюю ногу, ограничивая подвижность врага, а третий, подпрыгнув, попытался достать до горла.
Он пал первым. Ревущая от боли громадина раздавила голову противника, как орех. Стряхнув с конечности второго дейнониха, тарбозавр наступил на него, расплющив в лепёшку, а последний, оставшийся в живых, дал дёру по направлению к оцепеневшим травоядным.
Раздались громкие вопли, снявшееся с места стадо кинулось бежать и понеслось прямо на путешественников. Чтобы не оказаться затоптанными обезумевшими животными, те, рванули в сторону. Они мчались, сломя голову, не замечая, куда, и неожиданно очутились перед пожиравшим добычу тарбозавром. Люди замерли, но было поздно. Грозно взревев, ящер двинулся к Кириллу.
Ника и Дмитрий ещё не успели сообразить, что происходит, когда Игорь прыгнул вперёд, заслоняя юношу. Удар головой, и мужчина отлетел в сторону, а через мгновение, не успев даже крикнуть, исчез в пасти чудовища. Несмотря на шок, инстинкт самосохранения заставил Тропининых кинуться в густые кусты, чтобы скрыться с глаз первобытного убийцы. Бежавший первым Кирилл оступился, мать с отцом, пытавшиеся удержать сына, споткнулись об его ноги, и все трое покатились вниз по склону к воде.
Реальность раз.
Алексей сидел в светлой, слишком роскошно для больницы обставленной комнате, терпеливо слушая расположившегося напротив него мужчину.
– Алексей Викторович, – растягивая слова и ритмично хлопая ладонью по столешнице, брюзгливо говорил главврач, не глядя на терапевта, – вы уже несколько недель обживаете палату этой коматозницы, забыв о других больных, о чём мне уже не преминули доложить. Это недопустимо. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Те, кто на меня донёс… – начал врач.
При последнем слове брови начальника взлетели вверх, и он соизволил, наконец, поднять глаза.
– Те, кто на меня донёс, – невозмутимо повторил Алексей Викторович, – не сочли нужным упомянуть, что я нахожусь у пациентки только в часы, когда у меня нет дежурства. По существу, я трачу на неё своё личное время. А это ненаказуемо, не так ли?
Пальцы сидящего нервно забегали по столу, перекладывая и сминая лежащие на нём бумажки.
– Это меняет дело, – совершенно