Москва слезам не верит (сборник). Валентин Константинович Черных
Катерины будет несколько любовников и ни одного мужа, но это все потом, в те двадцать лет, которые еще впереди.
А пока она и Людмила протиснулись в переполненный автобус.
Стройка, где работала Антонина, была невдалеке от общежития. Микрорайон застраивался уже несколько лет.
Антонина дошла до блочного двенадцатиэтажного дома с одним подъездом, поднялась на шестой этаж – лифт еще не работал, – приготовила инструменты.
Ее напарница Полина, как всегда, опаздывала, но опоздать на стройку было невозможно: придя, мужчины курили, готовили инструменты и, хотя смена начиналась в семь утра, раньше восьми к работе не приступали.
Полина добралась до шестого этажа и села перекурить на площадке. Наверху, на седьмом этаже, курили электрики. Иванов – сорокалетний, широкоплечий, с кривоватыми ногами (он всегда ходил в зеленых армейских галифе и брезентовых сапогах), Николай – в чистом комбинезоне, такие выдавали авиационным механикам, и запасливый Николай привез их несколько из армии, и Борщ – тридцатилетний электрик, имени которого никто не запоминал, потому что нормальная украинская фамилия была редкостной и необычной для русских и его все звали по фамилии. Электрики говорили о женщинах. Борщ спросил Иванова:
– Ты Нинку вчера трахнул?
Антонина почувствовала, что краснеет. Полина насторожилась и загасила сигарету. С Ивановым у Полины была многолетняя связь. Они то расходились, то снова сходились. Сейчас они не разговаривали друг с другом, вернее, не разговаривала Полина. Она сделала аборт от Иванова, а тот даже не зашел ее проведать, когда она отлеживалась в общежитии.
– Не я ее, а она меня, – ответил Иванов.
– И как?! – спросил Борщ.
– А никак, – мрачно бросил Иванов.
– А кто из них злее, – продолжал расспрашивать Борщ, – Полина или Нинка?
– Полина – царица! – вздохнул Иванов. Полина задержала дыхание, ожидая продолжения. – Она одна на Москву и Московскую область. Я как-то подсчитал: у меня было двести двадцать пять баб. А лучше ее не было.
– А чем она лучше других? – поинтересовался Николай.
– Это объяснить нельзя. Я иногда думаю: если бы ее снять на кино, то такой фильм можно было бы показывать как учебное пособие у нас в стране и даже за рубежом. У нее талант к этому делу.
Полина не выдержала и улыбнулась. Антонина хотела ее о чем-то спросить, но Полина прижала палец к губам.
– Преувеличиваешь, – с сомнением произнес Борщ. Полина хмыкнула. – А ты, Коль, со своей Антониной уже переспал? – Борщ переключился на Николая.
– У нас с Тоней всерьез, – ответил Николай.
– А ты и загони всерьез, – посоветовал Борщ. – Дело это серьезное. Тонька вполне готова. Вчера смотрю, бежит вниз по лестнице, а у нее груди вверх-вниз, как воздушные шары, еще немного – и поднимут ее.
– Закрыли эту тему, – потребовал Николай. – У меня с Антониной всерьез. Если бы я сейчас про