Пест-серебрушка. Сергей Вишневский
Ты глазами смотри и, что видишь, мне говори!
– Девица мертвая лежит… Одна… – Пест умолк, не зная, что еще сказать.
– То и без молодого глаза ясно. Вторая – это душа ее. Трава рядом примятая?
– Не примята.
– Значит, тут ее не валяли. Что еще видишь? – Акилура пыталась унять дрожь, взявшись за клюку обеими руками.
– Ягодицы ее в крови и на спине рана большая, рубленая. Топором такую не сделать.
– На ягодицах кровь со спины набежала, или нет? Как вразумеешь?
– Не со спины то кровь и светлее она той, что на спине.
– Насильничали значится… и не тут. Трава не примята, а рана та не от топора – это ты верно вразумеешь. От меча она. Кто с мечом ходит?
– Только благородного роду люд… – сглатывая слюну, ответил Пест. Его живот снова сводило судорогой. – Дурно мне, баба Акилура!
– То, что дурно, я вижу, – сказала Акилура, хмурясь. – Хозяин лесной! Девку к себе прибери. Все едино тебе хлеб, да мертвому покой…
В этот же миг трава зашевелилась и разошлась под ней. Девушка осталась лежать не на примятой траве, а на сырой земле. Тело девушки начали обвивать корешки, и уже через минуту она совсем скрылась, оставив после себя небольшой холмик.
Акилура с Пестом направились в обратную сторону. По дороге Акилура начала наставлять Песта.
– Ежели человек в муках помер, да пуще того – не своей смертью, тогда его на капище сельском хоронить опасно. Каждый раз, когда будешь предков звать, дух мученика являться будет. Он и грусть с тоской навести может и в тебя со злости вселиться. Потому сошлись на том мы со старостами, что ежели за околицей помер человек – мы его на капище предков не хороним. Но в лесу аль у дороги кого найдем – всех в землицу закапываем. Всяко бывало, да и по сей день у Дорожичей дух на капище живет. До того злой был, до того месть любил, что жизни ему после смерти спокойной нет. Все норовит роду кузнечьему козни строить.
– Баба Акилура, а со второй девкой, что стало? – Пест утер нос, шмыгнув.
– В царство мертвых отправилась…
– Почему мы на могиле девки той знак единого не поставили? – В голосе Песта царили нотки безразличия.
– Не ставят таких знаков за околицей. Если придет колдун да ворожбу свою темную на могиле сотворит, то через луну оттуда ходячий мертвец поднимется. А так нет могилы. Один холм. Поди разбери, кто тут лежит.
Пест почти всю дорогу молчал, а старуха все старалась отвлечь на себя внимание и переключить Песта с грустных мыслей. Когда они подошли к лесу, Акилура обернулась и обратилась к Песту.
– Уж прости меня, Пестушко, что детство твое забрала, но так надо было. Нет у тебя права не на беготню дворовскую, ни на жизнь праздную. Такова доля твоя. За тобой люд стоит, и от тебя зависеть будет, переживем зиму аль единому души отдадим.
– Что ж сразу помирать-то? – спросил Акилуру Пест. Лицо не выражало никаких эмоций, а взгляд упирался в землю у ног.
– С голоду помирать, Пестушко, когда град все поля побьет, или солнышко наше разойдется и урожай пожжет, или хворь