Карма. Кэти Остлер
для него нет Бога.
Мой дед пугает бапу. Говорит, что моя мама из мира Майи, видимости и иллюзии, а не из подлинного Божьего мира. Сикху, предавшему себя Майе, уже не вырваться из круговорота жизней, смертей и рождений. Амар, подумай, ты никогда не освободишься из Колеса перевоплощений!
Но влюбленные стоят на своем. Им хочется верить, что родители проклинают их только для виду. Что сердятся лишь из желания сохранить лицо.
Три месяца спустя играют свадьбу. Лила ни на миг не отрывает глаз от жениха. А он от счастья ничего не видит вокруг.
Амар. Это значит «бессмертный».
Милая Майя, любить – это как смотреть на приближение любимого. Тянуться навстречу друг другу руками. И быть готовым хоть целую вечность ждать прикосновения.
Благословенный день
В обеих семьях – праздничное настроение. Кто бы чего
ни думал, но праздник есть праздник. Всех, подобно штормовому
ветру, захватило и понесло общее свадебное действо.
Жених является верхом с красным тюрбаном на голове.
Молодые обходят вокруг священного огня. Пояс моего отца
привязывают к сари моей мамы.
О, Боже! Я с любовью предаюсь Тебе.
Любить друг друга – значит любить Божество.
Родные маты перешептываются: мол, сикхи – они, если так посмотреть, почти как индусы. Только ростом повыше и позаносчивее. И воображение у них бедновато в том, что касается религии.
Родственники бапу точно так же шепотом говорят между собой, что индусы – это просто отсталые сикхи, которые пока что не отказались от огромного пантеона своих богов и богинь. И слишком много нафантазировали себе о божественном.
Но все те дни, что продолжается свадьба, индусы и сикхи терпеливо прощают друг другу досадные недостатки. Свадьбу они играют вместе. А для этого необходим мир.
А поскольку молодожены все равно сразу уедут из страны, скоро о злосчастном браке почти не останется напоминаний. Обе семьи заживут, как жили раньше. Так, как если бы у них не появилось новых родственников.
Перед отъездом родителей в Канаду дед говорит моему отцу:
Заставь ее принять сикхизм. Без этого не видать вам покоя.
Амар отвечает: Без нее я не переступлю порога храма.
Маме родные не говорят ничего. Они больше не считают Лилу своей дочерью. Для них она умерла.
Что ты пишешь?
Историю семьи.
А-а, – говорит бапу и смотрит на шкатулку, которую держит на коленях.
Он устраивается удобнее в тесном самолетном кресле, прижимает мою маму к груди. Закрывает глаза и снова засыпает.
Небо за иллюминатором чернеет, словно от сажи. Грозный ночной мрак стирает краски ветра.
Эльсинор
Это в семидесяти пяти милях к юго-западу от Виннипега. Городок посреди прерии, засаженной аккуратными рядами высоченных подсолнухов. Они послушно, как и подобает благоговейным массам, изо дня в день поворачивают свои желтые головы вслед за солнцем.
Одна тысяча четыреста семьдесят две более