ПАЗЗЛ (Работа над ошибками). Андрей Буторин
чтобы не напугать пожилую женщину и вообще не посеять раньше времени паники и слухов. Хотя, похоже, слухи уже распространились, хотя бы от того же Кольки. Поэтому он не дал ответить племяннику, а сказал сам, шепотом:
– Тетя Вера, что там случилось, пока непонятно. Тут бы ученые нужны… Не подскажете, кстати, где можно похранить в холоде одну очень вонючую и скоропортящуюся вещь?
– Что еще за вещь? Рыбы что ль наловил? Так положи в холодильник!
– Нет, не рыбу… – Алексей решил не пугать пока тетку страшной находкой. – Так, экспонат один, для науки очень важный. Но он воняет – жуть! В холодильник его нельзя.
– Ну, не знаю тогда. – Тетя Вера задумалась. – В погребе – холодно, но тебе ведь, поди, не такой холод, тебе лед нужен?
– Да, лучше бы лед.
– Не знаю… У Митрича погреб глубокий, с ледником. Только он, пьяница старый, без бутылки не пустит.
– Да хоть две бутылки! – обрадовался Алексей, но тут же вспомнил, что отдал деньги тете Вере. А та уже подозрительно нахмурила брови:
– Опять тоску заливать собрался?
Пожилая женщина, много повидавшая и пережившая на своем веку, не любила и не умела хитрить и лукавить. Она очень жалела племянника и понимала его. Но уже сколько раз она видела в жизни, как горе ломало и не таких мужиков. Горе и водка. Правда, она видела и то, что Алексей перестал тянуться к бутылке постоянно, как к единственному утешению. Но парень вообще стал другим в последнее дни. Он словно бы успокоился. Только она-то видела, что это не так, что его боль никуда не ушла, лишь спряталась внутрь. А племянник что-то удумал. Что-то нехорошее, это Вера Васильевна чувствовала своим женским сердцем. Уж лучше бы пил да плакал. Может, и впрямь, напьется, да выбросит из головы то худое, что в ней сейчас бродит?
Тетя Вера скрылась на минутку в своей спаленке и вернулась с деньгами в руке.
– На, держи. Да смотри, Митрич хоть и старый, а любого молодого перепьет. За ним не гонись, а то свалишься.
– Тетя Вера! Да не собираюсь я пить! – убежденно зашептал Алексей.
– А ты выпей! – сказала вдруг Вера Васильевна, и по ее тону он понял, что тетка не шутит.
Глава 4
Митрич считался в Никольском мужиком странноватым, «не от мира сего». Он появился в селе лет двадцать назад. Было ему тогда пятьдесят с хвостиком, а может, и все шестьдесят. Михаил Дмитриевич был нелюдим и молчалив, а таких на селе не особенно любят. Даже то, откуда он прибыл, любопытные бабки узнали не сразу, а узнав, разинули рты. Оказалось – из Санкт-Петербурга, что и вызвало удивление: обычно мечтают выбраться из села поближе к цивилизации, а тут – из самого Питера да в глушь!
Митрич, как окрестили его сельчане, купил у одной женщины, собравшейся уезжать к дочери в город, старый домишко и тут же начал строить себе новый. Деньги у мужчины, похоже, водились, и он, хоть и был одиноким (разведенным или вдовым – так и не удалось узнать), выстроил, помимо избы, добротный хлев, срубил баню, купил корову, поросят, кур. Чувствовалась в нем крепкая хозяйственная жилка. Но, кроме всего прочего, Митрич сделал то, о чем жители