Дети Дюны. Фрэнк Герберт
сопротивляться. Верно, что женщины слабее мужчин при вторжении в их внутренний мир, понял он. Именно на этом основаны страхи сестер Бене Гессерит.
Шли часы, но тело Ганимы продолжало дрожать и дергаться, сотрясаемое внутренней битвой, однако она окрепла настолько, что смогла вступить в спор. Лето услышал, как Ганима разговаривает с образом в своем сознании.
– Мама… пожалуйста… – И снова: – Ты же видела Алию! Ты станешь такой же?
Наконец Ганима немного обмякла и приникла к брату.
– Она поняла и уходит.
Лето погладил сестру по руке.
– Гани, я очень виноват перед тобой, очень виноват. Я никогда больше не буду просить тебя о таких вещах, прости меня, прости.
– Мне нечего тебе прощать, – сказала она, ее голос прерывался, как после тяжелой физической нагрузки. – Мы научились очень нужным вещам.
– Она многое сказала тебе, – проговорил Лето. – Мы обсудим это потом.
– Нет. Мы сделаем это сейчас. Ты был прав.
– Мой Золотой Путь?
– Твой проклятый Золотой Путь!
– Логика бесполезна, если ее не подкрепить конкретными данными, – сказал он. – Но я…
– Бабушка приехала, чтобы проследить за нашим образованием и посмотреть, не заражены ли мы.
– То же самое говорит и Дункан. Нет ничего нового в…
– …простых вычислениях, – согласилась Ганима; голос ее окреп, она отстранилась от брата и оглядела освещенную предрассветными сумерками Пустыню. Эта внутренняя битва… эти знания стоили им ночи. Королевским гвардейцам, патрулирующим ограду, придется сегодня объясняться с начальством. Ничего, Лето побеспокоится, чтобы у них не было неприятностей.
– Тонкости люди чаще всего постигают только с возрастом, – сказал Лето. – Но чему обучаемся мы с помощью возраста тех, кто является нам в образах памяти?
– Вселенная, которую мы наблюдаем, это не застывшая в своем физическом облике Вселенная, – отозвалась Ганима. – Мы не должны воспринимать бабушку как бабушку вообще.
– Это было бы опасно, – согласился брат. – Но мой вопр…
– Есть и еще кое-что, кроме восприятия тонкостей, – продолжала Ганима. – В нашем сознании должно остаться место, где мы должны хранить то, что не можем предвидеть. Вот почему мать так много сказала мне о Джессике. В последние минуты, когда мы были в полном контакте, она очень многое мне сказала.
Ганима тяжело вздохнула.
– Мы знаем, что она наша бабушка, – заговорил Лето. – Вчера ты провела с ней несколько часов. Именно поэтому…
– Если мы допустим это, наше знание будет определять наше к ней отношение, – сказала Ганима. – Именно об этом предупредила меня мама. Один раз она процитировала бабушку и… – Ганима прикоснулась к руке Лето, – и я, словно эхо, услышала где-то на заднем плане голос бабушки.
– Предупредила тебя, – промолвил Лето. – Неужели в этом мире не на что положиться?
– Самые смертельные ошибки проистекают из устаревших допущений, – сказала Ганима. – Вот что не уставала повторять мама.
– Но это же Бене Гессерит чистой воды.
– Если…