Один в поле воин. Виталий Каплан
в третий раз приходится рассказывать. Сперва – сухому как вобла, дежурному, с глазами подстать этой же самой вяленой вобле, то есть никакими. Потом – совсем молодому парню… будь правдой его придумка про Женькиного брата Влада, обучающегося в школе ФСБ – этот лейтенант Сухобреев мог бы оказаться Владу ровесником. Только вот на самом деле никакого брата у Женьки не было. Лейтенант оказался потрясающе вежлив, постоянно извинялся непонятно за что, умолял не волноваться – «вы очень вовремя обратились, мы железно его найдём, мы сейчас объявим план перехват». Потом, старательно записав всё, что говорили Саня с мамой, убежал куда-то с этими бумажками, долго бродил где-то – за это время Саня, чтобы совсем уж головой не подвинуться, вспоминал реки Африки и Северной Америки, даты Грюнвальдской битвы и войны Алой и Белой Розы, закон рычага и определение функции… что угодно, любую школьную фигню, лишь бы не думать, что время уходит, а Мишка – неизвестно где, неизвестно, в чьих лапах. Мохнатых, когтистых лапах… как у кровососа или орка.
А о чём размышляла в это время мама – он даже не хотел думать. Что у неё давление подскочит, если уже не подскочило – сто процентов. Но если бы она сейчас рыдала или орала на всех – и то было бы легче. А вот когда она сидит закаменевшая, сжимает узкими белыми пальцами чёрный ремёшок сумочки – это куда страшнее.
Затем вернулся юный Сухобреев и сказал, что с ними хочет поговорить начальник отделения, подполковник Булыжников, ждёт на третьем этаже, в шестнадцатом кабинете. Мама молча поднялась – движением робота из американских фильмов, кивнула Сане, и они в сопровождении услужливого лейтенанта поднялись к начальнику.
Вопреки своей фамилии, подполковник Булыжников оказался вовсе не мрачным. Кругленький, лысенький, с маленькими хитрыми глазками.
– Я уже в курсе, Екатерина Николаевна, – сообщил он, разворачиваясь к ним вместе с огромным креслом, в котором могли бы и два подполковника уместиться. – Ситуация действительно чрезвычайная, давно такого не было. Вы успокойтесь, всё обязательно хорошо кончится. Может, вам водички? Жарко ведь. Тебе, Саша, может, тоже попить? Ты в какой класс перешёл? В восьмой? Молодцом! А учишься как? Троечки есть? Это нехорошо, с троечками надо бороться! А как, значит, воспитательницу зовут? Ольга Степановна? Говорите, она недавно работает?
Что Булыжников фигнёй страдает? При чём тут его тройки, при чём восьмой класс? Тут каждая минута на счету! На месте подполковника Саня немедленно поднял бы всех полицейских со служебными собаками, дал бы им понюхать Мишкины игрушки, и вперёд! Вообще, зачем он, Саня, тратит здесь время? Давно уже надо собирать волнорезовских, брать пеленг на Мишку…
Он снова разбудил волшебство, потянулся мысленно к брату. Да, жив… и вроде бы испуган, но ничего не болит… Пока… Ни направления, ни расстояния взять не удалось. А вот если бы можно было дать волшебство служебным собакам… как бы расширились их возможности – и нюхательные, и умственные! Овчарка-волшебница! Ей только в двух словах опиши проблему – и она, как серая молния, помчится туда, где Мишка… и никакие