Дом, куда мужчинам вход воспрещен. Карин Ламбер
Что с вами?
Жюльен. Я вас люблю.
Взгляд Жюльетты устремлен на террасу: сад в поднебесье словно продолжает гостиную.
– Бамбук в горшках! Потрясающе!
– Моя гордость и мое наваждение.
– Наваждение? Почему?
– Они могут когда-нибудь расцвести.
– Ну, и…
– Только однажды в жизни, для многих из них это случается раз в сто двадцать семь лет. Все бамбуки одной разновидности расцветают одновременно по всему миру, где бы они ни были и когда бы их ни посадили. И потом погибают, обессиленные, тоже все одновременно. Если в этот день дует ветер, говорят, что можно услышать, как бамбук плачет.
– Вы еще и ботаник?
Королева смеется:
– Знаешь, растения на свой лад не менее удивительны, чем люди. Они общаются между собой посредством летучих химических молекул.
– Коллективное самоубийство?
– Скорее что-то вроде генетической памяти. Представь себе, что у нас все особи мужского пола были бы генетически идентичны, как бамбуки, и тоже испустили бы дух одновременно! – Голос Королевы вдруг наполняется чувственностью. – А мужчин в жизни женщины должно быть много. Тысяча мужчин… тысяча искр!
Тысяча? Хорошо же они здесь спрятались.
– Мужчина, который подарил вам дом…
– Ты, похоже, уже в курсе.
– Карла мне сказала… простите… я не думала…
Выдержав долгую паузу, Королева продолжает:
– Фабио. Это Фабио подарил мне дом. Как сейчас его слышу: «Сделайте его своим оплотом, mi amore[11]»… Только на сцене можно танцевать каждый день одни и те же па с партнером и ни разу не упасть. А жизнь – это сплошной риск.
Королева встает, делает пируэт, задевает ногой цветы, и последние лепестки пионов осыпаются на пол.
Жюльетта смотрит на нее, ей забавно.
А, понятно. Она накурилась бамбуковых листьев!
Королева отворачивается от Жюльетты, чтобы скрыть лицо, которое исказилось от боли. Опять это окаянное бедро. Она садится в маленькое кресло, раскладывает тарталетки с лимоном на две тарелки. Свет из большого окна окружает ее золотистым нимбом.
Какая она красивая, когда спокойна.
– Любовь – это прыжок в пустоту, – тихо произносит Королева. – Когда у мужчин голова идет кругом, они цепляются за своих матерей, детей или за свои игрушки. Помню, Анри…
Жюльетта передвигается на самый краешек дивана, чтобы ни слова не упустить из откровения.
– Ему было шестьдесят два года, и глаза его блестели, когда он говорил о своей страсти. Придя к нему, я обнаружила, что вся гостиная в его квартире занята этой страстью. Это была электрическая железная дорога!
Восточный экспресс с мужчиной! Купе, облицованные красным деревом, приглушенный свет лампочек над изголовьем, накрахмаленные простыни, заняться любовью между Стамбулом и Санкт-Петербургом…
– Весь год он ждал, когда же настанет время ехать в Амстердам, где он покупал в очень специализированном магазине новый вагончик или шлагбаум для вокзала. Мужчины коллекционируют, чтобы заглушить страх смерти. Они не могут умереть, не купив
Моя любовь (ит.).