Молодым не ходи в Гуандун. Записки о бедствиях Опиумной войны, составленные Ли Вэньхуа, конфуцианцем. Геннадий Литвинцев
Молодым не ходи в Гуандун. Записки о бедствиях Опиумной войны, составленные Ли Вэньхуа, конфуцианцем
Жасмин). Себе Дэмин подозвал девушку с именем Аи (Любовь). Вместе с ними мы уселись на кан, принялись пить вино и шутить.
Пробило третью стражу. Веселье иссякло, гости принялись обнимать певичек, другие задремали, склонившись на кан. Служка принес подушки, стеганые одеяла и принялся стелить постели. Хотя мне тоже захотелось спать, я не мог укладываться вместе с другими. И спросил Ксиаоли, нельзя ли найти место, где мы могли бы остаться вдвоем.
– У хозяйки есть отдельные каюты, но не знаю, не заняты ли, – ответила девушка.
Я кликнул лодочника и велел переправить нас на джонку вдовы Шао. Хозяйка встретила так, как будто только нас и ждала:
– Знала, знала, что придет дорогой гость, потому и оставила для него лучшую каюту.
Тотчас явился слуга со свечой и повел нас на корму. Каморка оказалась крошечной, но вполне уютной, с кроватью и широким застекленным окном. Одеяло, полог, туалетный столик и зеркало выказывали чистоту и изящество. Ложе было осыпано ароматными лепестками, к стойкам кровати привязаны колокольчики. Против изголовья картина с резвящимися Зеленым Драконом и Белым Тигром.
Ксиаоли предложила вернуться на корму и полюбоваться луной. Мне тоже того хотелось. Чарующий лик луны, бездонные небеса, безбрежные воды… По реке мириады огней, множество лодок. Поодаль играли свирели и струны, слышалась разудалая песня «Молодым не ходи в Гуандун!» Я оглянулся на Ксиаоли – лунный свет преобразил девушку в прекрасное привидение. Я обнял ее за плечи и увел с палубы.
Хозяйка прислала нам подкрепиться – чайник и миску горячих мантоу. Мы сели есть, потом стали пить чай – и разговорились. Оказалось, что Ксиаоли – это имя для гостей, а по-настоящему ее зовут Минчжу, Чистая Жемчужина – не местная, родом из Цзянсу. Отец ее умер, мать снова вышла замуж, а жестокий дядя, брат отца, продал Минчжу в Кантон. Из-за молодости и некрепкого здоровья матушка-хозяйка жалеет ее и отпускает не со всяким гостем. Но с другими девушками, хотя бы с той же Аи, не церемонятся: одного проводишь – другого встречай; на сердце камень – все равно улыбайся; от вина тошнит, а пей; пой, даже если горло болит; тело просит отдыха – а ложись под гостя, устраивай скачки. Бывают такие кутилы, что и оскорбят, а то и ударят.
Минчжу так рассказывала, что из глаз моих потекли слезы. Хотел поцеловать ее – и наткнулся губами на мокрые щеки. Я привлек девушку к груди, стараясь приласкать и успокоить. Так, не раздеваясь, продремали с ней до утра.
5
А все-таки надо было приниматься за дело. На другой день Дэмин нанял вместительную лодку, погрузил в нее кое-какую поклажу, мне же велел взять ровно половину наличных денег. И тотчас после полудня мы оттолкнулись от речной пристани и поплыли в сторону моря. Попасть нам следовало на остров Лянсин, что у входа в город, где, по словам Дэмина, нас и ждали люди из народа ханг-мау (рыжеволосые). Я с интересом и волнением разглядывал берега и во множестве