После грозы. Сюзан Руа
и я устремляю на него сердитый взгляд.
– По-твоему, они что-то мне должны? Они и так отдали мне все, что было у Алекса! И это несмотря на то, что мы с ним даже не были женаты. Я вообще понятия не имею, хотел ли он этого ребенка!
– Не говори глупостей! Алекс тебя обожал! И будущим летом вы планировали пожениться…
Я молчу, боясь заплакать. Алекс умер, и кто бы что теперь ни говорил, это будут чистейшей воды домыслы. И вообще, кто может сказать, как бы все было, если бы Алекс выжил? Захотел бы он этого ребенка? Могло случиться так, что мы бы с Алексом поссорились и расстались еще до свадьбы. Как знать? Все кажется мне таким запутанным с тех пор, как Алекса не стало… Он больше не сможет меня утешить, сказать, что мы созданы друг для друга и всю жизнь будем вместе. Доказательство – то, что земля вертится и я все еще тут. А Алекс – нет.
Жан настоятельно просит показать ему составленный Эвансами договор. Я встаю, беру со стола папку с документами и передаю ему. Он с головой уходит в чтение, как будто речь идет о чем-то сверхважном, а закончив, потрясенно смотрит на меня:
– И ты отказалась от четырех тысяч долларов в месяц?
– Речь шла о четырех тысячах фунтов. Пока еще не отказалась. Я думаю.
– Ты с ума сошла! Зачем отказываться от таких денег?
– Жан! Это не мои деньги. Мы с Алексом даже не жили вместе!
И тут он говорит то же самое, что вчера раз десять произнес при мне адвокат: это прекрасное предложение, и мне следует его принять, потому что я должна думать о своем ребенке. Взамен Бренда просит, чтобы я поддерживала родственные отношения с их семьей, согласилась приезжать на Рождество к ним в Англию и на то, чтобы ребенок получил фамилию Эванс.
– И ты отказалась? Шарлотта, эти люди богаты! Очень богаты! И ты должна о себе позаботиться.
Я снова сердито смотрю на Жана. Неприятно, что он думает сейчас только о деньгах.
– Эвансы хотят, чтобы я стала частью их семьи, и для меня это – единственное, что имеет значение. Бренда слишком щедра ко мне. И она еще не оправилась после потери сына…
– Ты – простая официантка в кафе, ты не забыла? И не сможешь заботиться о ребенке, если тебе некому будет помогать. Конечно, я сделаю все, что смогу, но… Шарлотта, они предлагают столько, что тебе и во сне не могло присниться! Ты просто не можешь от всего этого отказаться!
Я хмурюсь. Вчера вечером я выслушала от Бренды то же самое раз двадцать, не меньше. Ну почему они не могут понять, что все деньги мира не вернут мне Алекса? И что в данный момент ребенок – последнее, что меня волнует… Опасаясь, что мы проговорим об этом весь день, я заявляю Жану то же самое, что вчера ответила Бренде – что я об этом подумаю. А что еще я могу сказать? И как они могут быть уверены, будто знают, что для меня хорошо, в то время как я сама не имею об этом ни малейшего представления?
После ухода Жана проходит не меньше часа, когда я снова слышу стук в дверь. Честно говоря, я никак не ожидала увидеть на пороге Карла, да и он явно смущен тем, что застал меня в пеньюаре.
– Привет! Я тебя разбудил?
– Что?