Викинги. Ирландская сага. Джеймс Л. Нельсон
разразились приветственными криками. Было в их энтузиазме нечто непристойное, но она предпочла проигнорировать и их поведение, и их самих, и выплыла из зала. Будь живы Маэлсехнайлл или Доннхад, то любой, посмевший проявить к ней неуважение, уже валялся бы с распоротым брюхом на полу. Но они были мертвы, и у Бригит остался только один покровитель и защитник – она сама.
Направляясь к дверям, она вдруг услышала, как кто-то окликнул ее:
– Бригит? Бригит, дорогая, ты уже удаляешься в свои покои? – Отец Финниан тоже выскользнул из-за стола и теперь последовал за ней.
– Да, отец Финниан, – ответила она. – Я очень устала.
– Я могу проводить тебя до двери?
– Я была бы вам благодарна.
Отец Финниан распахнул тяжелую дубовую дверь, и они вышли из шумного и душного главного зала в темную и прохладную ночь, все еще напоенную влагой после недавнего дождя. Лягушки и цикады наполняли воздух самозабвенным пением, но после шума свадебных торжеств их голоса казались тихими и приглушенными.
Они вдвоем двинулись по раскисшей почве внутреннего двора по направлению к королевской резиденции. Подобно церкви и главному залу, она тоже отличала Тару от удельных владений младших королей. Дома всей прочей знати представляли собой обычные круглые здания, построенные из дерева, с конической соломенной крышей, и они казались лишь более крупным вариантом построек, в которых проживало большинство ирландцев. Но только не резиденция верховного короля Тары. Королевский дворец, подобно главному залу, имел деревянный каркас и был обмазан глиной с соломой, представляя собой большое прямоугольное строение с высокой соломенной крышей и многочисленными внутренними помещениями, что по ирландским меркам считалось помпезной и внушающей благоговение роскошью.
В этом доме у Бригит всегда были свои покои, но после смерти отца она перебралась в королевскую опочивальню, самую большую комнату в огромном доме. Она даже опасалась поначалу, что Морриган и Фланн опередят ее и потребуют отцовские покои себе, но те оказались достаточно умны, чтобы не отважиться на столь безумный шаг, который свидетельствовал бы об их неуемном стремлении к власти.
– Благодарю вас, отец Финниан, за чудесное благословение, – сказала Бригит, в том числе и для того, чтобы прервать затянувшееся молчание.
– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, дитя мое. – Они прошли еще несколько шагов, с трудом выдирая ноги из вязкой грязи. А потом Финниан добавил: – Сейчас Таре не помешают лишние благословения. Я прошу их у Господа и надеюсь, что Он снизойдет к нам.
– Нам и вправду не помешало бы благословение, – эхом откликнулась Бригит.
Ей нравился Финниан. В нем чувствовались сила и спокойствие, которыми нечасто обладали монахи, избравшие своим домом монастырь в Таре. Он провел здесь всего около года, но вел себя так, словно всегда был неотъемлемой частью королевской резиденции. А еще он был очень привлекательным мужчиной. Бригит затруднилась бы назвать более