Книга для чтения в народных училищах Виленского учебного округа. Василий Водовозов
, потому что в ней вы не найдете ничего такого, что удовлетворяло бы потребностям края; с какою же целью Виленский округ желает ввести ее? лучше ли она составлена, чем другие, подобные ей, книги?
Заметим сначала, что у нас о книгах для народного чтения никто еще не высказал определенного мнения: обыкновенно помещают в них что попадется под руки, вовсе не принимая в соображение, какая может быть польза от той или другой статьи для народа, поймет ли он ее, и, если поймет, то как применит к своей жизни? Нет сомнения, что тут должны войти два элемента: общеобразовательный и местный, народный. Необходимо сообщить народу ясные и здравые понятия о предметах, его окружающих, дать рассказы, имеющие прямое отношение к его быту, ежедневным занятиям, верованиям и предрассудкам. Но как соедините вы науку с требованиями жизни, что изберете из области знания и чем наполните нравственный отдел книги, – этого у нас не решили. Хотя книга для чтения не составляет какого-нибудь научного руководства, но тем не менее должна служить пособием и дополнением к тому курсу знаний, какие вы назначаете для народных училищ. Итак, от хорошего читальника мы требуем:
1) Чтоб он заключал сведения, наиболее полезные в простом быту. Такие сведения, будучи хорошо усвоены в школе, останутся памятны навсегда и потом, при дальнейшем развитии, поведут к искоренению многих предрассудков. Без правильной науки и нравственное развитие не пойдет далеко, потому что оно будет загорожено множеством препятствий, лежащих в народном невежестве, в том несвободном отношении к явлениям жизни, при котором человек сваливает с себя вину на рок, на невидимые злые силы, даже на нравственный закон, принимаемый им без рассуждений.
2) Чтоб рассказы, имеющие целью нравственное развитие, были применены к понятиям народа. Тут особенно необходимо основательное знание народной жизни и литературы: поговорки, загадки, пословицы, песни, сказки, с одной стороны, указывают нам всю массу суеверия и нравственной порчи в народе, – и они же, при искусном их выборе, представляют богатый материал, чтоб противодействовать народному злу с помощью народного смысла.
3) И те и другие статьи должны быть не только понятны народу, но как по своему содержанию, так и по языку прямо выходить из его жизни. Местное наречие имеет тут важное педагогическое значение, и по крайней мере треть статей должна быть на нем написана; в таких местностях, где иноплеменники составляют большинство населения, русскому языку научаются с трудом и только в высших заведениях; тут, разумеется, книга для народного чтения невозможна на другом языке, кроме того, на котором говорят жители.
Из предыдущего видно, что мы стоим более за частные, местные читальники; их, конечно, можно составлять, только соображаясь с теми или другими особенностями края, а не по случайному разделению на округи. Но, кроме этого, отлагая в сторону местные отличия, которые определить нелегко, полезно было бы издать и общий читальник, имея в виду общее знакомство с русскою народностью и жизнью.
Разбираемая нами книга составляет хрестоматию на русском литературном языке; кроме того, она не удовлетворяет и другим, указанным выше целям. В сравнении с другими книгами подобного рода некоторое ее достоинство заключается в подборе более легких статей, но нельзя сказать, чтоб выбор их был всегда удачен даже и для обыкновенной хрестоматии.
Половина книги (из 340 страниц 170) занята статьями духовного содержания; рассказами из священной истории и о святых днях, недельных и годовых. Мы не беремся обсуживать эти статьи. Они все написаны довольно простым и правильным, хотя и не всегда понятным для народа, языком; в них, как обыкновенно в статьях этого рода, преобладает догматическая сторона христианского учения. Мы думаем, что из них удобнее составить особую книгу, которая служила бы для чтения в классе закона божия. Далее следуют рассказы из русской истории, заимствованные большею частию из книги г-на Ушинского «Детский мир» и из книги Разина «Мир божий». За ними идут в обычном порядке маленькие повести, несколько стихотворений, басни Крылова, «Сказка о рыбаке и рыбке», три-четыре странички пословиц и загадок и в заключение всего славянская грамота с примерами славянского чтения. Мы видим, что тут опущены самые важные отделы: нет ни рассказов о естественных явлениях, ни статей, касающихся сельского труда и народных промыслов. Если признано общим педагогическим правилом начинать развитие детей с наглядного толкования разных предметов из окружающей природы, то тем нужнее подобные толкования для народа, который, живя в непосредственной связи с природою, еще сохраняет свои первоначальные, языческие верования в вещих птиц, в оборотней, в чародейства всякого рода, который постоянно запуган видениями, снами и другими призраками своего воображения. Знать естественные отношения предметов в его положении необходимее, чем на всякой другой ступени развития. Каких же вы хотите нравственных убеждений, когда, например, пьяница будет уверять вас, что он неизлечим, потому что его попортили, – когда, исполняя кое-какие обряды, без всяких усилий с своей стороны, он будет ждать своего исцеления от чуда и, не исцелившись, махнет на все рукою! Странно также, если в книге, назначенной для народного образования (иначе какая была бы польза в чтении?), народ не встретит ничего практически полезного