Волшебный дом. Сергей Бурлаченко
А лучше – сжечь». Он стянул перчатку и протянул руку в сторону палача. Тот торопливо подошёл к креслу князя-епископа и поцеловал перстень, украшавший безымянный палец его преосвященства. Князь махнул кистью, словно отгонял назойливую муху. Палач попятился и остановился в центре зала.
– Глава магистрата передал мне вашу просьбу, майстер Шварц, – князь говорил дружелюбно, подчёркивая тем самым, что хочет помочь несчастному. – Объясните, что препятствует исполнению ваших обязанностей, и я постараюсь уладить это дело.
– Ваше преосвященство, – глухим и жирным голосом заговорил палач, – я осмелился просить временной отставки у городского Совета по одной единственной причине. За последний год количество казней возросло, и я не справляюсь с возложенными на меня обязанностями из-за внезапной слабости. Стыдно сказать, но, видно, я устал и стал мучиться головными и сердечными болями. Я прошу уступить моей просьбе и дать мне отдохнуть. Небольшая передышка – это всё, что мне нужно.
– Сколько аутодафе проведено майстером Шварцем?
– С января по июль нынешнего года – 22 сожжения еретиков по приговору епископального суда, – доложил секретарь.
– Слышите, майстер Шварц? – князь повысил голос. – Что скажете?
– Всё верно, 22 смертных приговора. Вот этими самыми руками, – заторопился палач, – мною исполнена воля Святого престола и Римской церкви…
– Вы меня не поняли, майстер. Количество меня не интересует. Вы исполняли приговоры епископального суда, так?
– Так, ваше преосвященство.
– И почему-то обратились с просьбой об отпуске к магистрату, а не ко мне, князю-епископу. Объясните, почему?
Палач испуганно глянул в сторону бургомистра, как бы ища поддержки. Но Ханс Мирт поглаживал свою лысину и молчал. Руди Шварц бухнулся на колени, ткнулся лбом в гранитный пол и что-то замычал.
– Вас вынудили это сделать, так?
– Нет!.. То есть да!.. То есть я…
– Вы попались на вранье, майстер Шварц, и решили, что магистрат закроет на вашу ложь глаза, если вы всё исполните так, как велит господин бургомистр.
– Руди Шварц скрыл от магистрата истинную причину своей просьбы, – подал голос Ханс Мирт. – И мы сочли необходимым…
– Руди Шварц скрыл это, прежде всего, от меня, ибо он подчиняется мне, а не магистрату! – Иоганн Георг перебил Мирта и развёл руками, словно удивился наивным словам бургомистра. – Майстер Шварц, скажите: осуждённый Мартин Бек – ваш брат?
– Сводный брат, ваше преосвященство!
– За что он убил ростовщика?
– Марти не выполнил условия кредитного договора. Ваше преосвященство! Я предупреждал Марти, чтобы он не связывался с этим пройдохой Горенштейном. Ростовщик выдвинул драконовские условия займа. Но Марти меня не послушался, он надеялся, что найдёт сорок талеров для уплаты процентов. Всё вышло так, как я его предупреждал. Денег не оказалось, и Марти стал упрашивать ростовщика