Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение). Евгений Сивков
думает, что вы запираетесь. Дальше: кое-кто имеет привычку тянуть руки к лицу, теребить ухо. Постарайтесь себя контролировать, это может вас выдать. Вы говорите неправду – ладошка инстинктивно закрывает рот, пальцы теребят мочку уха. Опытный человек это обязательно отметит. Вот вроде бы и все. Да, чуть не забыл. Вам может попасться «добрый», «душевный» следователь. Вы приходите к нему – нервы на пределе. А там такой интеллигентный, симпатичный товарищ. Чаем угощает, разговоры за жизнь заводит. О чем? Да любая женщина просто обожает поболтать про детей-внуков. А он искренне интересуется: как учатся, чем увлекаются, чем болеют? Мамаша-бабуля растаяла – и вот мы уже знаем, что дочурка учится в Москве в солидном вузе, а внучку за успехи в учебе во Францию на каникулы возили. «Позвольте поинтересоваться, Марьванна, сколько вы в месяц получаете? Муж-то у вас пенсионер, если не ошибаюсь?», – и вы попали. Теперь точно – все. Попрошу остаться начальника кадровой службы – остальные свободны.
Савельев остался один на один с кадровиком. Им было над чем поработать. Необходимо проверить списки недавно уволенных с фабрики людей и «декретниц». Ими налоговая тоже могла заинтересоваться. Кто ушел с предприятия, затаив обиду на руководство? Какой информацией могли располагать эти люди? Кто из них получал «серую» зарплату»? Что можно было предпринять в каждом конкретном случае?
Глава 15. Железная Маша активирована
Кроликов гипнотизирует мерное раскачивание головы удава, кобру успокаивает ритмичное движение флейты факира… Марию Петровну Будакову буквально завораживало перемещение роскошных бровей ее начальника: Архаров расхаживал по кабинету рубил ребром ладони воздух, а его брови то наползали на высокий лоб, то нависали мохнатыми гусеницами над глазами.
«Настоящий бровеносец, – с восхищением подумала Будакова, – вылитый Леонид Ильич! Или все-таки Магомаев?». Мария Петровна почему-то вспомнила архивные кадры: Брежнев слушает, как Магомаев поет любимую песню генсека «Белла, чао». Мелодия этого марша итальянских партизан времен второй мировой войны великолепно соответствовала ритмике архаровской речи.
– Я говорил, что мы дадим вам полезную информацию – и эта информация будет предоставлена вам в полном объеме…
Зачарованная Будакова поедала начальство глазами, но ее мысли почему-то перескакивали на посторонние темы: «Эта старушонка – просто сумасшедшая, – думала железная Маша, – какой прорыв, какие ночные концерты?». Старушонкой она называла свою ровесницу, Электрону Вадимовну (эту старую деву угораздило родиться в семье физика), которая жила в квартире этажом ниже. Мирная соседка в последнее время как с цепи сорвалась. Она буквально каждый вечер вызывала участкового: то Будакова якобы музыку громко включает, то у нее кошка мяучит как реактивный самолет на взлете. Потом старушонка натравила на мужа Будаковой инспектора ГИБДД: тот не заметил, как при парковке своей машины во дворе чуть-чуть