Самая страшная книга 2017 (сборник). Александр Матюхин
комендант так и не обзавелся. За родных бояться не надо, да и вдову с сиротами, ежели что, не оставит.
Большинство же промышленников были люди простые, не обремененные излишней моралью; они вовсю сожительствовали с алеутками, иные (к великому отчаянию проводившего в крепости службы иеромонаха Анисия) располагали целым гаремом. Однако некоторые успели уже обзавестись детьми, а были и такие, кто сочетался с туземками законным браком. Не красавицы, зато верные да работящие – большего мужику и не надобно.
Кто же мог знать, что индейцы на русских войной пойдут? И нету теперь мужикам ни сна ни покоя: добро бы лишь за себя боялись…
Нет, думал он, промысел для нас и впрямь окончен, придется это признать.
Но как продержаться до того, как расколется лед? Не исключено, что к этому времени живых в крепости не останется…
Белкин заходил по кабинету, ероша обеими руками волосы.
В дверь постучали.
– Войдите! – раздраженно бросил он.
Вошел штаб-лекарь Михель – высокий худощавый мужчина средних лет, с соломенными волосами до плеч и длинным гладковыбритым лицом. Одет он был в довольно старомодный черный камзол с белоснежными манжетами, каковые в суровой обстановке форта казались совершенно неуместными. Он сцепил длинные тонкие пальцы на животе и коротко поклонился.
– Ах, это вы, Отто Францевич! – сказал Белкин. – Вы разве не должны быть сейчас в лазарете?
Михеля он не любил. Дело свое тот разумел превосходно, но отличался скверным характером; поговаривали вдобавок, что еще со студенческих лет обзавелся он привычкой глушить хандру стопкой медицинского спирта, иногда и не одной. Белкин подозревал, что именно поэтому доктор проглядел в свое время жену Уварова, однако с самим Уваровым своими догадками не делился: чего доброго, пристрелит немца, норов у него…
– В лазарете мне делать нечего, – мрачно ответил врач, расцепив пальцы и тут же заложив руки за спину. – Эти бестии знатные рубаки. Тут не я, тут отец Анисий нужен. Однако ж я к вам по делу. Полагаю, вы, как и я, раздумывали сейчас над положением, в котором мы оказались?
– Именно так, – подтвердил Белкин.
– И что же вы решили?
– Когда расколется лед, возьмем лодки, – сказал Белкин, – погрузим на них все необходимое и постараемся доплыть до крупного поселения. В случае если дикари снова нападут, оставим форт и отступим в леса, где попытаемся выживать, как сумеем. Ничего лучше придумать я не могу.
– А вы не думали с ними договориться?
– Отто Францевич, – проговорил Белкин, устало закрыв рукою лицо, – если вы думаете, что с этими…
– «Эти», – сказал Отто Францевич, – такие же люди. А с людьми, при желании, договориться можно всегда, надобно только знать их слабости. Должен отметить, что они сейчас находятся в столь же безвыходном положении, что и мы. Даже в худшем: не исключаю, что в племени начались первые смерти от голода. Зима выдалась суровой, а мы извели у этих берегов практически все живое, кроме, разве что,