Маска Сета. Андрей Дашков
узорами полог. Первая брачная ночь оказалась еще менее приятной, чем она ожидала.
Вплоть до того момента, когда супруги уединились в спальне короля, ее преследовало ощущение нереальности происходящего. Даже в самый разгар праздника существо, у которого было тело женщины, но не женская душа, предчувствовало насилие и сопротивлялось неизбежному. Оно всерьез помышляло о побеге, но имперские офицеры сопровождали Тайлу повсюду. Исключение составляли лишь самые интимные уголки дворца, но в таким местах принцессу сторожил и преследовал страх перед духовником Грегором.
Сектант считал, что выбрал идеальное прикрытие, тем не менее с первого взгляда этот низкий лысый человек с повязкой, прикрывавшей один глаз, больше напоминал торговца запретным товаром, нежели представителя монашеского племени.
После смерти Люциуса ночь приобрела и вовсе печальный оттенок. В ней смешались гибель, противоестественная любовь и бесплодные попытки зачать новую жизнь. Для Тайлы это была еще и ночь чудовищного унижения. Зато Ансельму и Вальцу было присуще коварство, ставшее почти инстинктивным. Страх превратился в стойкую и неистребимую ненависть.
Супруг овладел ею грубо, прямолинейно, не теряя времени на пустопорожние ласки. Она до сих пор вздрагивала от отвращения, вспоминая его бледное голое тело с наметившимся животом, его мокрые жадные губы и запах плохо выделанной кожи, исходивший от рук, виной чему были перчатки. Гальварус делал свое дело настойчиво, но без особого воодушевления, словно хотел получить некие гарантии зачатия. Он был одержим единственной страстью – к обладанию. Это касалось не только женщин, и потому будущее Булхара представлялось туманным.
Тайла не задумывалась о том, чего добивалась от нее секта. Она не думала об этом даже тогда, когда королю были предъявлены неоспоримые свидетельства ее девичества, о чем тоже заблаговременно позаботился мастер Грегор. Она очутилась между молотом и наковальней, но не подозревала об этом. По неведению жуткую роль уготовил ей и Гальварус, заронив в ее лоно свое семя…
Король захрапел, задрав подбородок кверху. Его сильно выступающий кадык наводил Тайлу на нехорошие мысли. Если бы Гальварусу не было отведено соответствующее место в ее неосознанных планах, она покончила бы с ним здесь и сейчас. Самодовольное и сильное животное спало рядом, еще не догадываясь о том, что угодило в ловушку. Судьба наказывает расслабленных и самодовольных. Тайла вдруг поняла, что это не ее мысль. Это также не была мысль Преподобного Ансельма, склонного к более изящным умопостроениям. Циничная фраза, засвидетельствовавшая печальный личный опыт, могла прозвучать из уст висельника Вальца, если бы у него были уста.
Тайла раздвинула полог и тихо соскользнула со смятых простыней, испачканных куриной кровью. Каминный огонь не прогревал огромную спальню, но исходящий от каменного пола холод не вызвал у королевы даже легкого озноба. Любая одежда сейчас стеснила бы ее движения, и потому Тайла осталась обнаженной. Ее пустой, ничего не выражающий