Поймай меня, или Моя полиция меня бережет. Анна Орлова
намек, что он считает меня неотесанной?
Эта немудреная шутка успеха не имела.
Полковник выставил караульного, велев ему закрыть дверь, и, подперев голову рукой, произнес мрачно:
– Мердок в чем-то прав. Может, вас пока отстранить от работы, а, домовой Стравински? Какие-то подозрительные у вас связи с этим преступником.
Я всерьез обиделась и прибегла к нечестному приему.
– Как прикажете. – Я сладко-сладко улыбнулась и добавила: – Только бабуля удивится, увидев, что я сижу дома. Придется сказать ей, что меня заподозрили в соучастии.
Обычно бабуля предоставляла мне самой выпутываться из неприятностей – если они не пятнали славное имя Стравински.
Мердок не дрогнул, а вот наш начальник тут же пошел на попятную.
– Ну, Стравински, не надо так волноваться, – заюлил он. – Вы же понимаете, мы должны рассмотреть все версии!
– Понимаю, – мрачно буркнула я.
– В общем, так! – Полковник хлопнул ладонью по дубовому столу (единственному по-настоящему дорогому предмету интерьера, но другая мебель темперамент нашего начальства просто не выдерживала). – Стравински, раз уж вы в этом деле и так по уши, будете помогать Мердоку. В свободное время, от основной работы вас никто не освобождает. Все понятно?
– Но… – начал следователь, который не ожидал такого поворота, однако Чандлер больше не собирался с ним миндальничать.
– Это приказ, Мердок! Вам ясно? – И вперил в него взгляд покрасневших от недосыпа глаз.
– Ясно, – процедил следователь. – Разрешите исполнять?
– Мердок, – вздохнул Чандлер, расстегивая вдруг ставший тесным ворот рубашки. – Не ерепеньтесь. Если вы, случаем, позабыли, то напоминаю, что Стравински у нас спец по хищениям ценностей.
– Сокровищ, – поправила я хмуро.
– Не вижу разницы, – заметил Мердок, остановившись напротив.
Я криво улыбнулась:
– Всякое сокровище – ценность, но не всякая ценность – сокровище.
Господин следователь смерил меня скептическим взглядом и поднял бровь.
– Так, а ну марш отсюда оба! – рявкнул начальник. – Приказы не обсуждаются. Работайте!
Пришлось идти, куда послали…
– Стравински, извольте следовать за мной! – бросил Мердок и, не оборачиваясь, зашагал к своему кабинету.
Правда, дверь передо мной вежливо придержал. Вот это воспитание!
Берлога Мердока отличалась от остальных кабинетов в отделе, как сам он отличался от прочих полицейских. Здесь было безупречно чисто, аккуратно и все выглядело очень-очень дорого. Интересно, когда он допрашивает всяких мелких воришек, он следит, чтобы отсюда ничего не сперли?
Хотя что это я? Следователь Мердок до мелюзги не опускается, а убийцам и насильникам не до интерьера.
– Присаживайтесь, домовой, – предложил он сухо. – Я внимательно слушаю все, что вы можете поведать о Кукольнике.
Приглашению я не последовала: осталась стоять напротив стола. Раз уж