Родная кровь. Книга третья. Военные доблести. Анжела Кристова
коридор и как только сформировалось окно, не мешкая, дал посыл своему коню:
– Вперед, Лезор! Не думаю, что там новое черное болото!
Жеребец тронулся вперед, но как-то боком и Хано пришлось приложить новое усилие, чтобы выпрямить направление движения жеребца.
– Я уже чую запах горького дыма – шаманы варят свою бурду и пытаются поговорить с духами предков. Безуспешно. Даже отсюда понятно – духи не откликнутся и на этот раз! Это не наши земли и нашими им не стать!
Жеребец сделал два шага и вновь пошел не прямолинейно, а боком. Голова вновь сместилась вправо, и весь корпус коня подался вбок. Так и въехал во влажный сумрак коридора. Ощутимо запахло не только горьким дымом, но и дождем.
Хано пытался выровнять жеребца, его голова терялась и размывалась, касаясь невидимой стены коридорного окна. Плохо. Может растянуть. Сжал колени и приложил еще к грубой физической силе хороший ментальный посыл. Помогло отчасти – Лезор резко вскинул голову, голова проявилась целиком. Вот и выход. Не растянуло. Повезло…
Темнота нахлынула разом и не отступила. Выехали в дождь.
Хано поднял голову. В морду полилось, как из худого ведра – сразу и много.
Дождь на этих землях лил и лил, не переставая, вот уже много дней и ночей. Неба не видно. Туч и тех не видно, и причина не в ночи – все в сумраке тьмы.
Погода менялась и однозначно происходила не просто смена времен года. Все было не так, как прежде! Произошел существенный, очень заметный сдвиг в миропорядке. Как будто смена погодных условий на территориях сулила всем живущим на этой земле существам изменение и их сути.
Хано Орсано подъехал к становью и остановился. К нему через пару мгновений приблизилась фигура часового. Уже не плохо. Не спят.
Чуть слышно проговорив пароль, Хано тронул жеребца. Взмахом руки отдал приказ не следовать за ним и вместе с приказом отправил блок стереть из памяти свое появление.
Проехав совсем немного, Хано въехал на огороженную кольями часть орочьего стана.
Приблизилась закутанная в плащ фигура. Высунулась лапа и скрюченными усохшими пальцами вцепилась в поводья жеребца. Лошадь недовольно вскинула голову, попыталась освободиться, ей не нравилась эта лапа, и не нравилось, что к ней дотронулся чужой.
Хано бросил поводья и соскочил на землю. Сапоги по щиколотку утопли в вязкой жиже.
– Расседлай и выпусти. Он сам о себе позаботиться!
– Да, как скажете, Великий Хорг!
– Иди ты со своими титулами, Лео! Смотри, не выпусти жеребца в сбруе – порвет все бандит!
– Не выпущу, Великий Хорг!
Встретивший его еще и поклонился поясно. Хано сквозь потоки ливня разглядел только согнутую пополам спину старого слуги. Этот своим почтением и услужливостью и жеребца не удержит! Вот точно…
Объяснять старому орку, служившему еще его матери, в десятый раз рассказывать, как к нему следует обращаться, когда нет рядом посторонних, не хотелось. Устал. Всех слуг не переучишь,