Взять свой камень. Василий Веденеев
вывозишь, капитан? – возвратив документы, спросил Ярош.
– Особо ценный груз, секретный.
– Документы на него есть? – насторожился Ярош. Что еще за секреты? Сейчас не то время, чтобы в райкоме секреты разводить, напускать таинственности.
– Документов нет, – вздохнул Денисов. – Денег у нас полна машина, больше трех миллионов везем из банка. А людей – я сам, мой сержант да два милиционера. И еще девушка, кассир из банка.
– М-да, – военком потер ладонью небритый подбородок. – Лихо! А везете куда?
– До Минска. По своим делам мне торопиться надо. Может, примете миллионы? Сдам и поеду. Время не терпит.
– А во второй машине что? Тоже деньги? – заинтересовался Ярош. Это надо же, три миллиона капитан вывез из-под самого носа у немцев. Силен!
– Ящики из ювелирных магазинов, золото, побрякушки всякие, – Денисов снял фуражку, пристроил ее на колено, провел рукой по лицу, словно стирая с него налипшую паутину. – Народец, который машину сопровождал, растащил чего успел по мелочи, да и разбежался. Расстрелял бы я их как мародеров, да никого уже не было, а машина оказалась на ходу, сам веду. Спать хочу смертельно!
– Та-а-ак, – протянул Ярош, – теперь еще и целый госбанк с ювелирным магазином! Чудеса… Подожди там, – махнул он рукой парню в кепке, заглянувшему в кабинет. Тот понимающе кивнул и исчез.
– Значит, денег у тебя… – секретарь райкома вопросительно посмотрел на пограничника.
– Сколько точно, не знаю: считать некогда было, горело все, бомбили. А ящиков с ювелирным барахлом девять штук. Не взвешивал, но тяжелые, два из них – металлические, закрыты и опечатаны.
– Слушай, капитан, – поднялся Ярош, – на станции Вязники, это немного юго-восточнее, стоит эшелон под парами. Стоит, дожидаясь отправки застрявшего здесь архива обкома и прибытия эвакуируемых. Поезд надо срочно отправлять, пока не разбомбили. Есть предложение: берешь на свои машины военврача и раненых – они с оружием, вот и будет охрана, – и едешь на станцию. Подожди, – остановил он хотевшего встать Денисова, – еще не все. Деньги мы примем, посчитаем до копеечки и уничтожим! Да-да, уничтожим, а тебе выдадим форменную расписку, потом новые напечатают на ее основании. Ювелирные ценности зароем, а тебе, как груз особой важности, дадим партийный архив области. Он дороже денег, за ним жизни множества людей, их судьбы, в том числе и послевоенные. Ведь кончится и эта война когда-нибудь? Согласен?
– Выбора все равно нет, – Денисов надел фуражку. – Только давайте поскорее все решим и оформим. Время не ждет. Да и немцы…
– Это не только моя просьба, но и приказ партии. – Ярош посмотрел в глаза пограничнику. – Теперь ты можешь умереть только в двух случаях: если архив уничтожен или находится в безопасности!
– Мне умирать никак нельзя, – серьезно и тихо ответил Александр Иванович. – Никак!
– Вот и хорошо, – Ярош пожал ему руку. – Надеемся на тебя, чекист. Военком сейчас свяжется с Вязниками по телефону: там для тебя специальный вагон прицепят, поедешь с комфортом.