Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге. Якоб Штелин
слышал я от многих россиян и иностранцев, которые имели счастье знать сего великого государя самолично. Из слышанного мною, вношу я здесь только несколько обстоятельств, которые нигде еще в печати не находятся.
Поелику Петр Великий не слишком был щедр в рассуждении великого жалованья и высоких чинов, то также и кораблестроители, коих в его время довольное число из голландцев и англичан в Петербурге находилось, при знатном своем жалованье не больше имели капитанского чина. Желание возвыситься чином подало им в голову веселую догадку. Монарх сей, как уже выше объявлено, охотно видел их около себя. Когда он где по вечерам бывал в гостях, то долженствовал хозяин большую часть из них также пригласить, чтоб служить царю к приятному препровождению времени и разговаривать о любимейшей ему вещи. Они долженствовали ближе прочих к нему сидеть, и тогда он столько откровенно с ними обходился, как будто бы он им был равный. Однажды случилось им опять быть с царем на вечеринке, где находилось великое собрание. По условию их они стояли и не хотели садиться. Царь много раз им повторял «сядьте», но они всякий раз, сделав низкий поклон, пребывали по прежнему. Наконец Петр Великий, не приметив еще причины сей необыкновенной учтивости, спросил их: что бы это значило, что ни кто не садится, и разве они не слышали, что он уже несколько раз то повторял. Тогда один из них начал говорить: «Ваше величество, не извольте прогневаться, что мы не осмеливаемся сесть в присутствии нашего государя, равняясь едва чином напольному капитану, да и самые штаб-офицеры за вами стоят и только генералы с бригадирами имеют позволение садиться с вашим величеством».
Царь, догадавшись, что они чрез сие понимают, усмехнулся и сказал: «Хорошо! На сей раз садитесь, я на сих днях поговорю в Сенате о ваших чинах». Потом, вынув свою памятную книжку, записал несколько слов и спустя немного дней вышло из Сената императорское повеление, в силу которого даны были кораблестроителям, смотря по различию заслуг, бригадирские, полковничьи и майорские чины.[27]
22. Наставление Петра Великого о различии жалованья иностранцам
Точность великого монарха в знании свойств разных наций столь далеко простиралась, что они не только совершенно знал их различный образ мыслей и жизни, но и сообразовался оному при принятии их на свою службу и при определении им жалованья. И потому некогда в Адмиралтейской Коллегии, при случае приема некоторых мастеровых и художников, говорил он обстоятельно о том, как надлежало обходишься с такими людьми разных наций и содержать их, и что принимая их на службу должно делать с ними договор или определять им жалованье, не только по их способности и ожидаемой от них пользе, но также и по свойству их нации и обыкновенного образа жизни. Французу, говорил Государь, всегда можно давать больше жалованья; он весельчак (bon vivant) и всё, что получает, проживает здесь. Немцу также должно давать не менее, ибо он любит хорошо поесть и попить, и у него мало из заслуженного остается.
27
Известно это от генерала-экипажмейстера Брюинса.