Как стать контрабандистом 3. Транзит. Арест Ант
полу.
– Одевайтесь, – с сожалением произнесли у меня за спиной.
Трясущимися руками я стал натягивать одежду, пока вертухаи заполняли свои формуляры.
– Эти вещи запрещены, – вертухай показал на горку предметов, куда вошли мои дезодоранты, гель, шампунь и одеколон, которые мне доставили с последней передачей, – Остальное соберите. И в коробке возьмите один набор.
Проследив за направлением его пальца, я увидел под стойкой большую картонную коробку, набитую прозрачными целлофановыми пакетами с наборами первой тюремной необходимости. Расчёска, одноразовые бритвы, зубочистки, зубная щётка и зубная паста, одноразовые пилочки для ногтей. Что-то ещё, но толком пока не разглядеть.
– Возьмите анкету и подождите в коридоре.
Собрав в охапку оставшиеся вещи и листки анкеты, я выскочил в коридор, где пропущенный металлодетектором бомж в грязных ботинках уже взгромоздился на напольные весы и, покачиваясь, наблюдал за колебаниями стрелки.
– Следующий, – донеслось из комнаты.
Бомж суетливо двумя руками схватил свой неподъёмный баул и затрусил на шмон. Я бросил вещи на лавку и не раздумывая полез на весы.
– Всего 75 кило в одежде?!! Потерять больше пуда за 43 дня? Да за это шкуру с козлов спустить надо, – вырвалось у меня помимо воли. Знал, что похудел, но чтоб на столько?
Я сел на лавку и стал запихивать вещи в пакет. Всё внутри меня яростно дёргалось и пузырилось. Я оглядел мрачные своды, поостыл и уже обречённо добавил:
– Вот тут мне точно настанет пора гроб заказывать. Раньше предки чётко знали, как на психику давить.
Вертухай вышел из будки и, растягивая слова, спросил:
– Venäläinen mies? Do you speak English?
– Yes, sergeant! Sir!
Вертухай ухмыльнулся и вполне сносно залаял, как на аризонском плацу:
– Телефонная карта есть?
– Нет. Нет, сэр!
– Один бесплатный звонок нужен?
– Нет, сэр!
– Тогда взять вещи и в камеру.
– Есть, сэр!
Я подхватил пакеты, и мы вернулись назад по коридору до второй от входа камеры. Вертухай открыл дверь и широким жестом пригласил. Я кивнул и протиснулся мимо него. Бросив вещи на ближайшую койку, обернулся и, не выходя из образа raw recruit (неопытного новичка), спросил:
– Последствия русской атомной бомбардировки, сэр?
Вертухай по-детски прыснул и сообщил:
– Завтра вас переведут в нормальную камеру.
Он закрыл дверь, и я услышал, как он, продолжая хихикать, стал весело тарахтеть в коридоре. Только выловленные слова Russian atomic bombing effect (последствия российского ядерного удара) позволили догадаться, что с памятью здесь хорошо, а вот с юмором явная напряжёнка.
А вот у меня оснований для смеха уж совсем не было никаких. Камера в длину не превышала и трёх метров, а в ширину и того меньше. Зато потолки высоченные. По бокам две двухъярусные кровати. Между ними втиснули карликовый столик. Две колченогие табуретки, которые уместились только в ряд. Под потолком окно. Я залез на батарею и выглянул. Стены в метра полтора толщиной, древняя решётка квадратного сечения и только потом окно. К