Красные пинкертоны. Вячеслав Белоусов
А сейчас Турин сидел у Странникова в приёмной и дожидался вызова.
V
Странников сам распахнул дверь, сам вышел в приёмную, раскрыл объятия:
– Что же ты здесь штаны протираешь?
Турин вскочил со стула, взял под козырёк, браво щёлкнул каблуками; тонкий, поджарый, он вытянулся стрункой. «Красавец, чертяка!» – впервые подметил и позавидовал секретарь, обнял как родного:
– Сколько не виделись? Проходи.
Он подтолкнул замешкавшегося Турина вперёд в кабинет, бросил секретарше:
– Чаю! И ко мне никого!
А Турина как долгожданного гостя довёл до кожаного дивана, на котором позволял сиживать не каждому, развернул лицом к себе, ещё раз заглянул в глаза, положив руки на плечи, и чуть не силком усадил:
– Отдыхай, сыщик. Набегался? Что в Икряном-то случилось?
Турин расслабился, бухнулся без всякой опаски на диван и утонул, провалившись чуть ли не по уши.
– Моего предшественника наследство, – съехидствовал секретарь. – Специально мебель не трогаю с места до очередного съезда. Диван только из другой комнаты перетащить велел. Кабинет великоват, а диван две задачи решает. Москвичи были, чертыхались, когда на нём прыгали, а мне чего? Пусть стоит. История. Я его держу под особ исключительных. Вот вроде тебя…
– А я чем отличился? – Турин, потеряв надежду выбраться, смирился, сорвал фуражку, непокорный чуб упал на глаза.
– Начальников губрозыска у меня ещё не бывало… Так что там в Икряном?
– Бандиты матёрые, – Турин потряхивал головой, забрасывая волосы назад с глаз, они не слушались, – пятерых уложили.
– А ты нам такой вечер испортил, – мягко и почти миролюбиво перебил его секретарь. – Гриша сварганил чудную премьерку. Лучших актрис труппы выставил…
Он потёр ладони, окинув кабинет взглядом, будто отыскивая ещё какую редкость, которой явно не хватало:
– Бандиты, говоришь?
– За кассиром следом шли. Он зарплату в рыбацкую артель вёз. Большие деньги.
– Как же прозевали?
– Был наган у него.
– Что наган?.. Сколько нападавших?
– Двое.
– Вот она, наша беспечность! А вы куда глядели? Учить надо банковских работников.
– Мы?.. – невольно вырвалось у Турина.
– Я чаю просил! – зло крикнул в дверь Странников.
– Банк нас не предупредил. Тут ещё разбираться надо, – выдавил из себя Турин, чувствуя, как влажнеет лоб.
– Сколько, говоришь, денег?
– Две тысячи.
– Ого-го! Знаешь, сколько я получаю? – Странников поймал на себе удивлённые глаза Турина, махнул рукой. – Сколько корова стоит?
– Корова?
– Удивил? Впрочем, откуда тебе знать.
– Максимум – тридцать рублей.
– Вот! Две тысячи – это же несколько отличных стад! Подкосили бы крестьянское хозяйство целого района.
Внесли чай. Секретарше помогала матрона посерьёзнее и помрачней.
– Ариадна Яковлевна! – укоризненно покачал головой Странников. – Не часто у меня