Далекий край. Николай Павлович Задорнов
страшные. Всех ограбят. Любят воровать.
– Глупый вы народ! – сказал Позь.
«Правда, – подумал Алешка, – воров у нас много развелось». Но тут надо было своих хвалить и хвастаться.
– Конечно, наверно, вранье, – сказал он.
– А Бельды плохие! – воскликнул Ла. – По нашей речке ходили! Мы их побьем – домой вернемся, будем богатые, сильные. Жить хорошо можно будет!
– Не надо с братьями драться. Только хуже вам будет. Маньчжурские торгаши только от этого наживутся.
Но никто не хотел слушать его предупреждений.
– Маньчжуры нашего дела с Бельды не касаются!
Утром Позь и Бердышов забрали свежей юколы и пустились в путь на собаках. Толпа гольдов, стоя на берегу между зимниками и амбарами, занесенными снегом, долго смотрела им вслед.
Синие полосы стлались вокруг. Из мглы выступали низкие зимники с тяжелыми крышами в снегу.
«Эх и далеко до Шилки! – думал казак. – Что-то там сейчас?»
Давно Бердышов не был дома. Хотелось ему знать, что же делается на Шилке, в далеком родном Забайкалье.
Глава восьмая. Майма
– Араки би? – весело кричал, поворачивая угду кормой вперед, низкорослый косматый гольд, мокрый до пояса.
– Араки би-би… Иди сюда… – растянул человек на майме.
Одна за другой из тальников, затопленных разливом, вырывались на быстрину плоскодонные лодки мылкинцев. Гольды и гольдки, изо всех сил налегая на весла, спешили к торговому судну.
На майме слышался знакомый мылкинцам тонкий голос хозяина. Там спускали паруса, судно замедляло ход.
Могучее течение бурлило у бортов. Накрапывал дождик. Холодный, порывистый ветер всплескивал пенистые волны.
Ослабевшую майму подхватило течением и понесло к низкому берегу. Вершины затопленных тальников зашуршали о ее борта.
– Скорей, скорей! – кричал на рулевого хозяин.
Несколько плоскодонок, полных возбужденных гольдов, пристали к майме на ходу. Пренебрегая опасностью, гольды сильными ударами весел разгоняли лодки прямо на судно, ловко заворачивали их у самого борта и плыли вплотную подле маймы, цепляясь веслами и руками за ее несмоленую обшивку.
Река была в разливе. Мутные тучи вод мчались с верховьев, затопляя болотистые острова и низменности по левобережью.
Одна из сухих стариц выше озера Мылки превратилась в широкую многоводную протоку. По ней река врывалась в озеро, заливая прибрежные луга и чащу краснотала. К подводным пастбищам, в затопленные луга и кочкарники, шли на откорм косяки рыбы. Лов на новой протоке был в разгаре, когда мылкинцы заметили, что сверху плывет двухмачтовая майма.
– Ондинский хозяин едет! – радостно закричал дальнозоркий старик Локке, как только судно появилось из-за крутого мыса.
Наскоро были вытянуты сетки с добычей, и ватага лодок поплыла через затопленный тальниковый лес, напрямик к главному руслу.
Уже не первый день гольды посматривали вверх по течению: не плывет ли с товаром и водкой ондинский торговец, старый Гао Цзо, что-то