Марина Голуб в жизни, театре, кино. Воспоминания друзей. Отсутствует
Павел Каплевич:
– Летом я возвращался домой к родителям и начинал страшно скучать, поскольку для меня в Туапсе подходящей компании не было. Среди всех моих одноклассников несколько человек к тому времени сидели в тюрьме, другие работали чернорабочими в порту, и только лишь одна девушка варила кофе на набережной. Это считалось сложившейся карьерой…
Я ждал только одного: когда придёт московский поезд и из него выйдут Маринка Голуб, Юлька Фрид, Сашка Балуев, Степка Старчиков.
Первым делом ехали ко мне, располагались в доме, а потом, накормленные и переодетые, шли на пляж. Вся компашка резко выделялась среди местного населения. Однажды мы с Сашкой вышли из дома в одних только шортах, без маек. И на первом же перекрестке нас остановила милиция, поскольку это считалось антиобщественным поступком. На пляже – пожалуйста, ходи как хочешь, а на центральных улицах – ни в коем случае!
Отвели в участок, провели беседу и отпустили.
Но Маню это не насторожило. Дело в том, что её мама умела шить из каких-то трикотажных трусов экстравагантные топики, которые держались на одной резиночке. Кроме того, привезла она с собой и короткие белые шорты, которые едва-едва прикрывали ей попу. Мы ей говорили:
– Марин, тебя арестуют.
– С какой стати! – И она уверенным шагом шла вместе с нами.
Местные бабки, чуть не падая в обморок, успевали её щипать за все места и кричать истошно:
– Проститутка!
Надо сказать, что к своему внешнему виду Марина относилась внимательно при любых обстоятельствах. Повсюду она носила с собой иголочку и маленький ножик. Это были её инструменты борьбы с ленинградской тушью. Иголочкой она расправляла накрашенные ресницы, а ножичком их подкручивала. Я видел, как она это делала. Зрелище не для слабонервных.
Так вот. Однажды она перегрелась, тошнило, кружилась голова. Я испугался:
– Так, срочно идём в медпункт.
– Погоди, – страдальческим голосом произнесла Марина, – я должна собраться.
И мы устроились на скамеечке её ожидать, а она всё никак не выходила. Четверть часа, полчаса, сорок минут… Наконец, дверь открывается, и на пороге появляется Марина при полном макияже и вся в белом – в белой юбке, белой кофточке, на голове белая косынка, а на ногах… белые тапочки.
Все рухнули от смеха.
– Ты чего белые тапки-то напялила?
– Ну как, мало ли… Вдруг я уже умираю.
– И ещё одна история студенческих лет… – продолжает рассказывать Юлия Фрид.
Раньше на месте храма Христа Спасителя располагался, как известно, открытый бассейн «Москва». Однажды летом Марина нам рассказала, что уже которую ночь подряд она… ходит купаться. Замотавшись полотенцем и сверху набросив плащ, она идёт пешком от своего метро «Фрунзенская» до «Кропоткинской», перелезает через заборчик и плавает голая. В одну прекрасную ночь мы тоже – Паша Каплевич, Саша Балуев и я решили попробовать. Марина возглавила наше предприятие.
Раздевались в полной темноте и тишине.