Ссан-ПИВОБУРГ. Анатолий Шерстобитов
Но мало кто знает, что сообщение об этом пришло на мой адрес по спиритическому каналу. Подписались под ним изобретатель Пива, фламандский король Гамбринус, известный ученый и поэт Омар Хайям, мой дядя самых честных правил Барон Мюнхаузен и великолепный знаток-практик пива бравый солдат Швейк. Цитирую. «Уважаемый Бармен Миня Хаузин! Ваша фанатичная работа в популяризации и совершенствовании Пива подвинула нас на мысль учредить высокое звание Академика пивософских наук и первому изо всех землян присвоить его вам. Именно с вас начнется отсчет плеяды подвижников и героев Пива в столь почетном ранге».
А теперь текст нашего разговора на спиритической волне.
Гамбринус. Честно говоря, то, что я открыл Пиво, а об этом вещают все энциклопедии, не совсем точно. Напиток этот давно существовал по Божьему провидению и до меня в самых что ни на есть разных уголках нашей планеты, почти у всех племен и народов, в местах, где земля могла плодить злак, ячменное зерно. Я же попросту обобщил это явление на государственном уровне, что и впервые запечатлели летописцы, оставив в истории самую заметную на этот счет веху.
Бармен Миня Хаузин. Мне интересно, Ваше Величество, в чем же был приоритет перед прочими напитками на ваш взгляд в то время? Ведь вы, по сути, могучей и целенаправленной волной рекламы Пива заслонили у них, этих напитков, кое-какие достоинства?
Гамбринус. Сделать это было легко. Ведь это – жидкий хлеб, питательный и оздоровляющий, да к тому же и умеренно веселящий. Вот именно этим все и сказано, поданные мои оздоравливались весело и радостно, не спивались. Не надо сбрасывать со счетов и простую технологию, ее повсеместную доступность самым широким слоям населения, живущим на земле и кормящимся ее дарами. Вот я и приложил все силы, чтобы мой славный народ безоглядно влюбился в этот Божий подарок.
Барон Мюнхаузен. О-оо, вы добились этой любви, ее невиданной прогрессии, как в пространстве, так и во времени, по сей день немалая часть человечества поминают вас за это добрым словом и я из их числа.
Омар Хайям. И я тоже. Кстати, читая мои рубайи, многие из читателей, наверняка, обратили внимание на явную нелепицу, ибо, воспевая вино, я то и дело благодарю за это ячменное зерно. Это издержки переводов, там, где речь идет о вине, я упоминаю виноградную лозу, а вот детищем ячменного зерна я считал все-таки иной напиток – пиво. О-оо, сколько шуток я претерпел в свой адрес при обыгрывании определения, что пиво пить с омаром, кто по вкусу малоотличим от рака, удел гурманов.
Миня Хаузин. Достопочтимейший, есть ли что-нибудь новенького на эту нетленную, вечную тему о взаимной, трепетной любви напитка и человека?
Омар Хайям. К сожалению, с пивом здесь совсем не так как у вас, и поэтому вдохновению браться неоткуда.
Гамбринус. Не надо ничего новенького! Всего, что написал маэстро, хватит и поныне, все живо и актуально. Я могу часами напролет читать его стихи наизусть, лучше уже никто эти