Молот и меч. Путь гладиатора. Сергей Абенов
ему как следует, старина! Сдери с него кожу своим бичом.
– Сбрось его в трюм, и если он не сломает шею, я выставлю пинту вина.
Бешенству гортатора достигло предела, и он крикнул своим подчиненным:
– Откройте люк! Скиньте этого мерзавца вниз, если не сломает себе шею, сгниет там заживо. Уж я об этом позабочусь.
С рубки спустился ветеран-легионер, тот самый, что иногда разговаривал со Славиусом, и подошел к гортатору.
– Ты не сделаешь этого, парень ни в чем не виноват.
– Какая разница, виноват, или не виноват. Раб, он и есть раб. Его жизнь ничего не стоит, и не важно, умрет он сегодня или завтра, в трюме или в каменоломне.
Старый легионер вытянул на две пяди боевой меч из ножен, его изборожденное шрамами и морщинами лицо затвердело от решимости.
– Сынок, я не знаю, как ты воевал до отставки, может быть смелости тебе не занимать, но твой вчерашний поступок не делает тебе чести. Я видел, как вчера вечером ты отстегнул кандалы на ногах тех двоих. Откуда мне было знать, для чего ты это делаешь. Может они заплатили тебе, чтоб ты помог им бежать, а теперь ты заметаешь следы?
Гортатор побледнел и весь покрылся испариной. Если хозяин узнает, не миновать беды. За пособничество рабам в побеге лишат всех званий, наград и пенсии. Позор всей фамилии, а то и самому наденут рабский ошейник на шею. Ноги его подкосились от таких мыслей, и он прохрипел:
– Что ты хочешь, Оптион?
– Я хочу, чтоб ты забыл об этом парне, а я забуду о вчерашнем. И посоветуй хозяину продать его, здесь ему не место. Придумай чего-нибудь, мол, больной и ленивый.
– По рукам! Я могу быть уверен в тебе?
– Слово солдата тебя устроит? Ну, по рукам!
– И все-таки я не понимаю, какое тебе дело до этого раба?
Славиус, стоял в стороне у фальшборта и не слышал разговора. Он понимал, что речь идет о его судьбе и напряженно ожидал итога. Увидев улыбающееся лицо старого солдата, он облегченно вздохнул и расслабился. Его вчерашний план сработал не так, как он рассчитывал. Он надеялся, что после ночной драки его продадут на берегу, и таким образом ему удастся избежать трюма, куда вознамерился упрятать его гортатор. Но когда ночью цепь обвилась вокруг шеи, он почувствовал, как железные когти смерти приближаются к его сердцу и ему не оставалось ничего другого, как самому убить. Косой, сговорившийся с гортатором и обещавший только наказать Славиуса публично, на самом деле хотел через его смерть вернуть свой авторитет и смыть позор, которому подвергся во время вечерней трапезы. Легионер подошел к Славиусу и, положив руку на плечо парня, сказал:
– Прощай, парень. Тяжело тебе придется с твоим характером, но ты пройдешь свой путь до конца.
– Спасибо, отец!
Славиус вздрогнул от произнесенных собой слов. Он и не подозревал, что знает такие слова, они вырвались из его уст помимо его воли. С трудом сдерживая нахлынувшие