#Партия. Юлия Кова(ль)кова
предлагает Васильев.
Вы тоже хотите это узнать? А может быть, вам интересно, почему я ношу часики с Микки-Маусом?
1997 год. Замоскворецкий зал суда. Мне десять лет.
– Наташа, с кем ты хочешь остаться, с мамой или с папой? – ласково спрашивает облачённая в чёрную мантию женщина-судья.
– С папой, – говорю я.
– Наташа, у твоего отца другая семья и другой ребёнок, – доносится до меня полный обиды голос мамы.
– Ну и что? Я люблю Арниса, и он меня любит. Я буду о нём заботиться.
– Борис, ну не знаю… Ну сам поговори со своей дочерью! Объясни ей, что так – нельзя! – на грани истерики требует мама.
Отец грустно улыбается, обходит перила, за которыми переплела ноги я, и усаживается на корточки.
– Детка, я тебя очень люблю, – он мягко берёт меня за руку. – Но я должен уехать в Америку. Мне надо работать. Ну подумай, как мама будет без тебя? А ты как будешь без мамы? – Я поджимаю губы. – Наташа, ну пожалуйста… А я буду часто-часто к тебе приезжать. Правда-правда. И ты тоже будешь приезжать к нам… Ну, пожалуйста, скажи то, что мама хочет услышать.
– Хорошо. Так и быть. Я останусь с мамой, – нехотя соглашаюсь я.
Папа прячет глаза и шепчет:
– Спасибо.
Он всегда знал, что я люблю его больше всех. Его – и ещё Арниса.
1999 год. Мне двенадцать. Моему сводному брату Арнису три. Моему второму брату, Кристиану, в ноябре исполнится ровно год. Папа, его жена латышка Рита Рихтерс, которую я называю тётей Ритой, Арнис, Кристиан и я в Калифорнии, в Диснейленде. Мы уже были на Площади Нового Орлеана, в Медвежьей Стране, а теперь пришли в Мультаун Микки. От клоунов и сказочных персонажей у меня разбегаются глаза.
– Что тебе купить на память? – спрашивает меня папа.
– Конструктор, – смеясь, подсказывает тётя Рита, обозревая мои шорты, кеды и полосатую маечку.
– А можно мне эти часики с Микки-Маусом? – прошу я. Ведь конструктор быстро надоест, а часики останутся надолго, как память.
– И мне тоже часики, – требует Арнис.
– Мне красные, а тебе синие? – предлагаю я.
– Нет. Мне такие же, как у тебя, – настаивает младший брат.
Мои часы скоро сломались. А Арнис свои сохранил. Те самые, красные. С Микки-Маусом.
2002 год. Мне пятнадцать. Я снова в Калифорнии.
– Садись за руль, – командует отец, предварительно отогнав свой «Мустанг» на безопасный участок трассы.
– Пап, я не справлюсь, – дёргаюсь я.
– Ты-ы? Ты справишься, – с уверенностью взрослого комментирует Арнис, развалившись на заднем сидении и крутя за щекой розовый чупа-чупс. – Давай, я в тебя верю!
– Ну раз ты веришь, то я попробую. – Вздохнув, ставлю левую ногу на сцепление. Правой выжимаю газ, подтягиваю педали до момента, когда машина, тихо урча, тронется с места.
– Папа, я еду! – не веря своему счастью, кричу я. – Я – еду!
– Молодец, – хвалит меня папа. – Ты у нас прирождённый водитель.
– А я что говорил? –