Горький аромат фиалок. Роман. Том второй. Кайркелды Руспаев
чувствовал, что с появлением этой девушки в его жизни неминуемо все изменится. Он был прирожденным лидером, и до сих пор никому не удавалось оказывать на него какое-либо влияние, кроме, конечно, бабушки, но это все осталось далеко позади, в детстве. Он привык мыслить и действовать по своему усмотрению и разумению, но теперь эта рослая, с уверенными манерами девушка, неизвестно по какому праву, взяла его в свои нежные, мягкие, но вместе с тем источающие силу руки и начала им повелевать.
– А вот наш знаменитый ресторан «Евразия», – произнес Виталий, бодрясь.
– А… – равнодушно скользнула взглядом по фешенебельному зданию Алена, – И, чем же он знаменит?
Виталий в очередной раз смутился. Алена его доконала. Он думал теперь о том, стоит ли говорить, что в этом ресторане кутят столпы столичного бизнеса и крестные отцы мафии.
«Куда бы ее сводить? Где здесь театры? И есть ли они вообще?» – думал он, разглядывая вывески и наружную рекламу, надеясь, что найдется что-либо подходящее. Но его взор натыкался на рекламу различных товаров и коммерческих фирм и компаний, глаза мозолили различные, штампованные названия магазинов, маркетов, салонов, мастерских и т. п. – «Дана», «Айдана», «Елдана», «Сана», «Пана», и даже – «Гана».
Виталий заметно нервничал. Алена бросала на него насмешливые взгляды. Он впервые ощутил досаду на свой город, устыдился его духовной убогости.
«А может, это я сам такой убогий? – подумал он, – Ведь должны же быть здесь и театры, и музеи, и стадионы!»
Он ухватился за последнее.
– Здесь, поблизости, есть стадион, – сказал он и неуверенно предложил, – Может, сходим туда?
– А что – должен состояться матч? Кто встречается?
Виталию пришлось смутиться в очередной раз. Конечно же, он не был информирован о спортивной жизни города. Он вновь замолчал, и шел, невесело глядя под ноги. Настроение испортилось вконец. Алена тоже не спешила нарушать молчания. Чужой город проживал очередной зимний день, в спешке и суете стараясь успеть сделать все дела. Даже голуби, мешаясь под ногами, искали пропитание, дерясь из-за крошек и просыпанных семечек. Взъерошенные серые воробьи и желтые пташки смело шмыгали среди больших птиц, и, прыгая – взлетая – садясь – перебегая, урывали себе часть корма.
Досаждали многочисленные попрошайки. Какие-то люди с пропитыми лицами – их Алена отшивала сразу, множество инвалидов на колясках – им не рекомендовал подавать Виталий, он был уверен, что это здоровые люди, и что инвалидные коляски – их «средства производства». Наводнившие город люди непонятной азиатской национальности, напоминающие цыган – нельзя было сделать шага, чтобы кто-нибудь не пристал с протянутой рукой или не встретил умоляющим взглядом. Всех обитателей этого каменного леса ждала холодная зимняя ночь, и нужно было любым способом набить зобы любым съестным, чтобы дожить, дотянуть до рассвета, до следующего короткого суматошного дня.
Тем временем Виталий собрался с мыслями и сделал попытку взять ситуацию под контроль. Неожиданно его осенила дельная мысль.
– Алена, хочешь покататься на лыжах?
– На лыжах? –