Планета-волчок. Рассказы и сказки. Кайркелды Руспаев
набросилась на бедную учительницу, закатив такую истерику, что сбежался весь персонал. Женщина прожигала Людмилу Петровну ненавидящими глазами, терзала несправедливыми словами, пока безрезультатно пытавшийся успокоить ее муж не бросил яростно:
– Вам лучше уйти, разве не ясно!
Без ног приползла Людмила Петровна в свою холодную квартиру, имея одно желание – броситься лицом вниз на койку и забыться, забыться, забыться! Но недолго так пролежала. Зазвонил телефон и так упорно надрывался, что пришлось ответить.
Звонила мама.
– Люда, приезжай, – умоляла она, – Сил моих нет!
– Что там опять?! – с отчаянием в голосе справилась Людмила Петровна, хотя догадывалась «что». Олег, ее младший брат, мамин любимчик, стал ее проклятием. Нигде не работает, пьет; сидя на маминой пенсии, умудряется каждый день гулять, – приводит «друзей» и «подруг» и устраивает шумные оргии, часто продолжающиеся до утра.
Людмила Петровна помчалась на другой конец города. В сизой от табачного дыма гостиной маминой квартиры расположилась пьяная компания, и нещадно матерясь, опорожняла пятую или шестую бутылку. Пустая тара валялась тут же под ногами.
Людмила Петровна с порога накинулась на выпивох. Один из собутыльников брата показался ей знакомым, но она никак не могла вспомнить, кто это. Парень пропустил мимо ушей слова разъяренной женщины и противным голосом сострил:
– А! Сеятель разумного, доброго, вечного! И как ваши посевы? По всему, забило сорняком…
Доведенная до белого каления учительница не сдержалась.
– Заткни свою пасть, ублюдок!
На что алкаш, пьяно улыбнувшись, произнес:
– Шедевр изящной словесности! Велик русский язык, да отступать некуда.
Буквально вытолкав компанию вместе с братом из квартиры, Людмила Петровна все-таки вспомнила остряка. Пять лет назад Азамат окончил школу с медалью, и учителя прочили ему великое будущее. Медалист уехал в столицу поступать, в университете с ним несправедливо обошлись, и он сломался. Запил, связался с дурной компанией, был осужден, и только недавно освободившись, вернулся в родной город. Людмила Петровна слышала об этой истории, но сейчас ее поразила метаморфоза, произошедшая с бывшей гордостью школы.
Думая, что это все, Людмила Петровна присела было на краешек стула, как ее слух уловил какие-то странные звуки, доносившиеся из комнаты брата.
– Что это? – спросила она у матери, уже начавшей прибираться. Изможденная невзгодами и замученная родным сыном старушка пробормотала:
– Был кабак, теперь стал домом терпимости.
Только тогда до Людмилы Петровны дошел смысл происходящего в соседней комнате. Возмущенная до глубины души рванула она дверь и замерла от открывшейся взгляду омерзительной картины – какой-то мужчина конвульсировал на миниатюрной женщине, макушка которой еле выглядывала из-за плеча ее партнера. Людмила Петровна попятилась,