Лад Посадский и компания. Книга I. Дела торговые. Михаил Русанов
торговое больно мудреное. Кто в нем вершины достигнет, того люди и уважают. Не за богатство. За него чего же уважать? Может оно, богатство—то, краденое? Уважают купцов за то, что они людей хорошо знают, страны дальние видят, обычаи всякие не в диковинку им. Ведь они, люди торговые, как мостик между народами. Чужую культуру видят, да свою показывают. Бывает, через них войны начинаются. Через них они же и заканчиваются. Думаешь, если одна рать другую побьет, то войне конец? Не тут – то было! Злоба в побитых долго сидеть может. А торговля все по своим местам ставит. Без нее нет жизни.
– Откуда ты все знаешь, Сэр Тумак?
– Я в Ольбии Туманной родился, там века жил, всякое видел. Остров мой не чета Посаду, старше будет на десятки веков. Так что знаний там пруд пруди.
– Ну, у нас тоже старина знатная есть. Мудрых хватает. Седоборода взять хотя бы. Или Зуб, старейшина совета. Говорят, умен он и хитер как лис.
– Да, барахла старого у вас хватает. Да только распорядиться им с умом никому в голову не придет. Так то… Постель готова. Ложись, спи. А с утра, совет мой тебе, иди к Комер—сану. Если Седобород сказал, значит есть смысл. Он далеко смотрит.
Лад хотел сказать, что тоже далеко видит. Если в степи встать, взгляд до горизонта бежит. А если в лесу, то, смотря какой лес, будет редкий, так шагов за сто гриб увидать может. Коли бор густой, – так на самой макушке высоченной сосны белку разглядит. Да только в заслугу это ему никто не ставит. А про Седоборода с уважением говорят. В чем разница? Но ничего не сказал Лад. Уснул с мыслью о несправедливости людского мнения по такому пустяку как зоркость.
Сэр Тумак отпил пиво из бочонка, и тоже спать завалился. Было у него теперь жилье собственное, добротное, (не беда, что болото рядом, там лягушек полно, – значит, с голоду не помереть, а на зиму их можно засушить), плюс имелась теперь на руках рекомендация. Хоть от человека она, зато от какого! Лада нечисть знала, некоторые даже побаивались. Не берут его чары, хоть тресни, не берут! Такого стоило опасаться. Теперь Сичкарь Болотный не придерется, примет в ряды нечисти, куда денется. И выпишет не какую – то филькину грамоту, а справит настоящий, добротный «аусвайс», чтоб как у всех было…
Глава 2
Если вам никогда не приходилось спать в одном помещении с гоблином, возблагодарите судьбу, ибо счастье это невесть какое. Храп стоит на всю избу, аж полати дрожат, да от шерсти его разит за версту чем – то кислым. Иногда из шерсти этой выползают всякие твари мелкие, от них житья нет никому. Гоблины то толстокожие, когда твари эти их кусают, им это, как и в радость что ли, словно щекочет кто.
Лад ночь промучился. С утра, как только солнышко встало и тронуло лучиком робким, лучиком первым, крышу избенки, выбрался он наружу позевывая и почесываясь, умылся водицей болотной, разогнав сперва лягушат, и пошел в Посад. Вечерний разговор с Сэром Тумаком не шел из головы. Нечисть, видать, по-новому решила жить, не зря же Сичкарь Болотный занялся пропагандой идеи о едином целом. Раньше нечисть