Утренник. Комедия в 4-х действиях. Сергей Щавелев
Здрасьте… (Замечает Токареву.) Зинаида Вячеславовна, извините, сразу вас не заметила за монитором, здравствуйте.
Токарева (сухо). Здравствуйте.
Ермолаева (оглядывая заваленный книгами стол). Так, всё это надо убрать, и побыстрее. Скоро придёт Николай Евгеньевич, будет собрание. Так что не расходитесь.
Корнилов. Какая повестка?
Ермолаева. Он вам всё расскажет. Мужчины, отнесите, пожалуйста, это всё в библиотеку и аккуратно там сложите. Леонид, несёте личную ответственность за сохранность печатных изданий, вся надежда на вас (Смеётся.)
Корнилов. Не извольте беспокоиться, Екатерина Петровна!
Корнилов и Фам Ле Тин собирают книги, уходят.
Токарева. Там заперто, я пойду открою (Уходит вслед за ними.)
Ермолаева собирает с пола упаковочную бумагу и верёвки. На сцене появляется Сомина.
Сомина. Катюшенька, привет! Тебя чего, в должности понизили, сделали уборщицей? (Смеётся.)
Ермолаева. Ох, Олюсик, иногда и самой хочется понизиться. Надо убрать поскорей, а то скоро Пеликанов придёт, собрание будет. Ты тоже оставайся.
Сомина (помогает Ермолаевой убирать мусор). А что за собрание?
Ермолаева. Он придёт – скажет. Что-то важное, связанное с новогодними утренниками.
Сомина. А-а-а. Представляешь, ко мне вчера вечером Степан заявился собственной персоной и с во-о-от таким букетом! В поддатьи, правда. И прямо с порога на колени – бух! Не могу, говорит, без тебя, извёлся, мол, весь…
Ермолаева. Ну, а ты?
Сомина. А я ему такая: что, Стёпочка, припёрло? Наелся духовностью по самое не балуйся? (Оглядывается по сторонам.) Кстати, где наша духовно богатая дева?
Ермолаева. У себя, в библиотеке.
Сомина. А-а-а. Ну, я ему всё и выдала – и пьянки припомнила, и его школьную любовь Зину Токареву, к которой он тогда от меня ушёл.
Ермолаева. Постой, ты же говорила, что сама его выгнала?
Сомина. Выгнала сама. А что мне было делать? Ладно бы только пьянки, так ведь он в этом состоянии вздумал мне ещё и морали читать! И вкусы, видите ли, у меня плебейские, и дома в бигудях хожу да в халате, а на работу, мол, как шлюха наряжаюсь, чтобы мужиков завлекать. И ведь что самое противное: утром перед зеркалом одеваюсь, крашусь, а он как уставится на меня, похотью прямо брызжет. И ведь хоть бы накинулся, козёл, хоть бы завалил меня! Нет, знай сидит и слюни пускает. Какая баба такое выдержит?
Ермолаева и Сомина, закончив уборку, садятся у большого стола.
Ермолаева. Так чем вчера дело-то закончилось?
Сомина. Опять выгнала. Он вопит: «Я тебя люблю!», а я ему: «Действительно любишь или тупо хочешь?» «И люблю, и хочу!» – кричит. Ну, я и говорю: насчёт «хочу» ещё можно поверить, а о любви вешай лапшу на уши своей бывшей однокласснице. Спой, говорю, ей песенку из того фильма: «О, как же я люблю вас, прелестное созданье…», чтоб Зиночка твоя растаяла, как снежная баба весной. А то ведь небось в постели доска доской…
За сценой