Пришелец. Натали Бланш
всё-таки бывают!»
Так всё решилось. Надя только очень жалела, что не спросила у него ничего об этих трёх днях. Как он их провёл? Не было ли с ним того же, что и с ней?
День прошёл на редкость удачно – и по настроению, и по результатам. Необходимая справка была у неё в руках. Вот только с работой всё не складывалось: уже первое марта, а обещания пока так и остались обещаниями. Но Надя не падала духом. Наоборот, летела как на крыльях и чувствовала себя счастливейшей из смертных. Встречные мужчины всех возрастов усиленно оказывали ей внимание, водители уступали дорогу и сигналили вслед. Но чем ближе стрелка часов подходила к шести, тем больше она нервничала. Без двадцати шесть она была дома – сидела с тётей Лидой на диване, пытаясь весело рассказывать о своих делах, но с ужасом замечала, что симптомы этих трёх кошмарных дней возвращаются: снова гулко стучало сердце, ломило виски, голос не слушался, а руки начинали дрожать. Когда же стрелка часов долго-долго простояв на цифре шесть, двинулась, наконец, дальше, Надя больше не могла усидеть на месте, – вскочила, пересекла комнату по диагонали, вернулась, и, схватившись за батарею – так надёжней – пристально уставилась в окно.
Так, так! Ну и дела!
Кидану казалось, что ключик уже у него в руках. Так вот, что надо было делать! Вот как надо было вести себя с ней с самого начала! Не пороть горячку, не обнаруживать своих чувств, так открыто и сумасбродно, а совсем наоборот. Случайность – он немного опоздал; случайность, что когда он звонил, в трубке всегда слышался мужской голос, и он молчал, а она, видимо, решила… решила… Но что же она могла решить после всего, что он говорил и делал?! Неважно, не в этом суть, но именно этой цепочке случайностей он был обязан тем, что крепость близка к сдаче. Спокойно! Придержи коней! Теперь он всё понял и знал, что надо делать.
В 18.10 зазвонил телефон, и этот звонок эхом разнесся по всей квартире. Сердце на миг остановилось – и вновь заколотилось как бешеное.
– Алло-у! Привет! Как деля?
О, этот чарующий голос, но какой спокойный, почти равнодушный.
– Сегодня я биль занят… Ми тут с ребятами ходили. Сегодня, наверное, тебе будет поздно?… Алло-у? Надя!
– Да, наверное, – она с трудом справилась со своим голосом.
– Устретимся завтра, хорошо?
– Во сколько?
– Шесть часов. Там, где ми устретились раньше, ти помнишь?
– Да.
– Шесть часов, – повторил он. – Ну, пока, я тебя селюю.
– И я тебя.
На секунду на том конце провода воцарилось озадаченное молчание, а потом, точно он не был уверен, что его правильно поняли, снова:
– Я тебя селюю.
– Да. И я тебя.
– И ти меня??
В его голосе прозвучало столько удивления, что Надя невольно рассмеялась и, сказав ещё раз: «Пока», положила трубку.
2 марта 1989 года.
– Не понимаю, почему мне никто не сказал, что ты звонил?
– Ува! Как он знает?
– А что ты говорил?
– Ничего…
Надя остановилась и посмотрела на него с изумлением.
– Как?