Таинственный противник. Агата Кристи
почтой.
Таппенс бесцеремонно выхватила у него оба конверта и подвергла их тщательному осмотру.
– Этот из плотной бумаги. Пахнет богатством. Его отложим на потом и вскроем другое.
– Как угодно. Раз, два, три, давай!
Пальчики Таппенс вскрыли конверт и извлекли на свет его содержимое.
«Дорогой сэр!
Касательно вашего объявления в утренней газете. Полагаю, я могу оказаться вам полезен. Не сочтите за труд посетить меня по вышеуказанному адресу. Завтра в одиннадцать часов утра.
– Каршелтон-террас, 27, – прочла Таппенс. – Где-то в районе Глостер-роуд. Если поехать на метро, у нас еще масса времени.
– Объявляю план кампании, – сообщил Томми. – Теперь моя очередь взять на себя инициативу. Меня проводят к мистеру Картеру, и мы с ним, как водится, пожелаем друг другу доброго утра. Потом он скажет: «Прошу вас, садитесь, мистер… э?» На что я незамедлительно и многозначительно отвечаю: «Эдвард Виттингтон!» Тут мистер Картер лиловеет и хрипит: «Сколько?» Положив в карман стандартный гонорар (то бишь очередные пятьдесят фунтов), я воссоединяюсь с тобой на улице, мы двигаемся по следующему адресу и повторяем процедуру.
– Перестань дурачиться, Томми. Посмотрим второе письмо. Ой, оно из «Ритца»!
– Ого! Это уже не на пятьдесят, а на все сто фунтов потянет.
– Дай прочесть.
«Дорогой сэр!
В связи с вашим объявлением был бы рад видеть вас у себя около двух часов.
– Ха! – сказал Томми. – Чую боша![23] Или это всего лишь американский миллионер, с неудачно выбранными предками? Кто бы он ни был, нам следует навестить его в два часа пополудни. Отличное время: глядишь, обломится бесплатное угощение.
Таппенс кивнула.
– Но сначала к Картеру. Надо торопиться.
Каршелтон-террас, по выражению Таппенс, состояла из двух рядов благопристойных, типично «дамских домиков». Они позвонили в дверь номера двадцать семь, открыла горничная настолько респектабельного вида, что у Таппенс упало сердце. Когда Томми объяснил, что они хотят видеть мистера Картера, она провела их в небольшой кабинет на первом этаже и удалилась. Примерно через минуту двери отворились, и в кабинет вошел высокий человек с худым ястребиным лицом. Вид у него был утомленный.
– Мистер М.А.? – сказал он с чарующей улыбкой. – Вас и вас, мисс, прошу садиться.
Они сели. Сам мистер Картер опустился в кресло напротив Таппенс и ободряюще ей улыбнулся. Что-то в этой улыбке лишило ее обычной находчивости. Однако он продолжал молчать, и начать разговор была вынуждена она:
– Нам хотелось бы узнать… То есть не могли бы вы сообщить нам что-нибудь о Джейн Финн?
– Джейн Финн? А-а! – Мистер Картер как будто задумался. – Прежде позвольте спросить, что вы о ней знаете?
Таппенс негодующе выпрямилась.
– А какая, собственно, разница?
– Какая? Большая. И очень. – Он опять утомленно улыбнулся и мягко продолжал: – Итак, что же все-таки
В просторечии презрительное обозначение немецкого солдата и, более широко, немца вообще.